веселились, я тоже. Остались только джинсы. Повиснув на перекладине лесов на одной руке, я под музыку другой расстегнул штаны, потом повис на двух руках и делая разные виды подтягиваний снял с себя джинсы стряхивая их и помогая только ногами. В общем, гибкость, сила и гимнастика рулят. Хотя вряд ли тренер и хореограф меня именно к этому готовили. В итоге снял джинсы и остался в белых льняных труселях с розочками. Трусы были просто огонь. Произвели впечатление. Внизу у публики была истерика. Я отвёл взгляд с веселящихся девушек и увидел, что публики собралось уже человек тридцать и большая часть снимала это всё на видео. Я поклонился, подобрал одежду и залез в окно одного из номеров гостиницы, так как почувствовал, что появившиеся фанаты меня просто так не оставят. Лёха с Серёгой, подошедшие к середине шоу, меня всячески поддерживали криками: «Давай, Маугли!!!» «Жги!!!». Так получилось, что ещё и имя моё засветилось.

В общем, на следующий день проснулся звездой ютюба. Пять тысяч просмотров в обед превратились в пятьдесят к вечеру. Когда интересовался последний раз, было семьсот тысяч просмотров. И видео всё ещё популярно.

Этот весёлый ролик сейчас смотрели все сидящие за столом. Я с печальным лицом ждал конца. За Елисеем я приловчился следить краем глаза. Смотреть на него прямо и оставаться спокойным я не мог. Как только смотрел только на него, меня начинало потряхивать, а боковым зрением – нормально.

– О! Да ты блогер! – восхищённо уставилась на меня худышка в очках. Настя, кажется.

Захотелось ответить: «О! Да ты дура!», но успокоив себя тем, что наркоманы они как дети и с ними надо попроще, я стал объяснять.

– Нет, я не блогер. Своего канала у меня нет. Это видео выложили на новостном канале нашего города. Оно, кстати, теперь самое популярное среди всех их видео за всю историю. Я просто человек, которого сняли на видео. Я прикалывался, а тут так вот получилось. Никто мне ничего не платил. Все, что я тут показывал, любой гимнаст сделает даже лучше меня, это очень простые упражнения.

За последний месяц я раза четыре попадал в такую ситуацию, поэтому уже привычно ответил на вопросы, а где я так научился, а почему Маугли, а давно я этим занимаюсь, и так далее. Имя Леонид было тут же предано забвению, я снова оказался привычным Маугли. Интерес ко мне, убитый мной рассказом об отношениях в стиле «всё серьёзно», а также «я работаю на стройке обычным строителем», вдруг снова разгорелся в глазах Наташи и не у неё одной, что не осталось незамеченным посмурневшим Газецким. Но мне этот интерес нафиг был не нужен, поэтому я все вербальные и невербальные знаки внимания тщательно игнорировал. Какое-то время, я был центром внимания, но компания была под веществами, поэтому долго удерживать одну тему не могли. Девушки убежали на танцпол, утащив парня, с которым я так и не познакомился, Елисея и Газецкого, я же остался за столом с худышкой в очках и ботаником. Ботаник единственный от меня не отставал, всё задавая мне вопросы, некоторые из которых шли уже по третьему кругу, худышка Настя слушала.

– Слушайте, а вы расскажите, кто вы хоть такие. Я про себя много чего рассказал. А вы кто и чем занимаетесь? – решил переключить внимание я.

– Я юристом у отца работаю, – не удивил меня ботаник.

– А я – хореограф, – коротко ответила о себе Настя.

Я присмотрелся. Настя врёт. Жилистость танцора от обычной худобы отличить достаточно просто. Настя не выглядела танцором. Либо жизнь её потрепала, либо так себе она хореограф. Это художник может быть любого телосложения, а хореограф, да ещё молодой – это всегда танцор.

– И у кого и где ты хореограф? – поинтересовался я.

– В частном детском садике, – прояснила Настя. Ну, может и не врёт. В детском садике требования вряд ли высокие к хореографу.

– А остальные?

Мне стали рассказывать про всю компанию, но интерес у меня вызывал в основном, конечно, Елисей. Ничего про него особо нового или важного я не узнал. Вся компания – в какой-то степени мажоры. Все работают, но в основном, как Наташа, в фирмах родителей, кроме Елисея – тот сейчас нигде не работает, так как недавно вернулся с обучения из Англии. Даже Настя работала в садике, владельцем которого была её мама. Не мой круг общения – ни по статусу, ни по интересам.

Чтобы как-то поддержать разговор, я спросил первое, что пришло на ум:

– А не знаете, чей это Корвет на стоянке?

– Это Анатолия Фёдоровича, вон он сидит в серой водолазке, – указал головой ботаник на крепкого мужчину лет пятидесяти с короткой стрижкой седых волос, который тоже сидел за столиком на галерее вдвоём с очень симпатичной брюнеткой в красивом вечернем платье. – Он владелец «Ножа», это ЧОП, который, кстати, этот клуб охраняет. Серьёзный мужик, офицер в прошлом каких-то особых войск или спецслужб.

– Прикольно. Самая крутая тачка на стоянке у клуба у охранника. Ему, правда, как-то больше Гелик подходит.

– Ну, он не совсем охранник, но в чём-то ты прав. Так у него, кстати, и Гелик есть. На Корвете он редко ездит, – выдал мне информацию ботаник.

Я посмотрел на Анатолия Фёдоровича ещё раз. И так получилось, что тот как раз в этот момент посмотрел на меня. Ох, и правда, серьёзный мужик. Прям, очень серьёзно на меня посмотрел. Надавил взглядом так, что невольно захотелось опустить глаза. Я и опустил. Мне вот сейчас с непонятным бывшим офицером каких-то неведомых спецслужб ещё не хватало в гляделки играть. Получается, это начальник Николая-Небритого. Вот чёрт, вспомнил персонажа, как он тут как тут. Прямо в этот момент к Анатолию Фёдоровичу подошёл мой недавний знакомый Николай и, наклонившись, начал что-то ему рассказывать или докладывать. Военным, скорее, докладывают. Я посмотрел по сторонам, потом будто случайно перевёл взгляд на Николая, но вместо него снова упёрся в глаза Анатолия Фёдоровича. Только теперь он смотрел на меня с интересом, будто что-то обо мне знал, при этом неприятное давление из его глаз никуда не исчезло. Наша компания уже привлекала внимание, когда все сначала с оханьем и аханьем смотрели ролик с моим фееричным выступлением, кричали «Маугли?! Классное имя!», потом ржали, когда я рассказывал историю, как это всё оказалось снято. Блин, вот интереса к моей персоне мне только