–Oui, Cæur-de-Lion[18].– Шарль говорил не по-арабски, но это не имело значения. И волосы у него были достаточно темные для турка, такие же темные, как уДими.– Твою руку, мой западный брат?

Дими пожал Шарлю руку и подумал, что они и впрямь очень похожи. Шарль страдал, что его не допустили к мистерии, однако это их не рассорило. Ричард Львиное Сердце поклонялся Аполлону, аЮсуф Салах ад-Дин – Ормузду, однако они жили, воевали и умерли рядом как братья по оружию.

Они разняли руки и пошли в разные стороны, Шарль налево, Дими направо.

Дими шел вдоль стены. Земля была мягкая, сильно и приятно пахло мокрой травой. Он выковырял из-под ногтей каменную пыль.

Впереди стена поворачивала и склон обрывался. Сразу за углом должно быть большое окно кабинета. Было и маленькое окошко, всего в шаге справа…

Нет, подумал Дими, король Ричард не полез бы в окошко, как вор. Он свернул за угол. Впереди мелькнула тень. Пока взгляд стража его не убил, Дими ухватился за подоконник и запрыгнул внутрь.

Шарль точно так же запрыгнул с другой стороны окна; оба разом приземлились на пол и одинаково пригнулись. Потом указали друг на друга пальцем и сказали одновременно: «Я думал, ты…»– и покатились от хохота.

Шарль вскочил.

–Ага, колдун черной страны, государи Востока иЗапада пришли положить конец твоему гнусному правлению! Ты первый, Львиное Сердце.

Дими изобразил, что выхватывает меч, но помедлил.

–Разом.

Шарль улыбнулся и вытащил кривую саблю. Дими видел узорчатый клинок так же ясно, как собственный меч.

–Давай.

Димитрий пропорол чародею живот, Шарль снес ему голову. Они отсалютовали друг другу клинками, вытерли их о плащ чародея и убрали, цокнув языком, чтобы изобразить звук стали, входящей в ножны.

Шарль сказал:

–Mon ami Coeur-de-Lion[19]…

–Да, царь Иерусалима?

–А колдуны не проклинают своих убийц?

Димитрий глянул на воображаемый труп.

–Я и забыл. Может, это неправда.

Тут они услышали голоса и приближающиеся шаги.

–Все-таки правда,– сказал Дими.

–В окно?

–Может, они пройдут мимо.

Мальчики сдвинулись чуть ближе к двери, вжались в стену и прислушались.

–Это мой отец,– сказал Дими,– и…

–Стена движется,– перебил Шарль.

Каменная панель, к которой они прислонились – по виду неотличимая от остальной стены,– повернулась на невидимых петлях.

Шарль иДими переглянулись и шагнули внутрь.

Там было темно. Дими сделал шаг назад, не нащупал ногой пола и ухватился за стену, чтобы не упасть. Глаза потихоньку привыкали к темноте – немного света проникало через узкую щель наверху. Дими увидел лестницу, ведущую вниз, во мрак.

–Подземелье?– прошептал Шарль.

–Вряд ли. Подземелье должно быть с другой стороны дома. Это, наверное… митреум.

–Тогда мне туда нельзя.

–Мне тоже. Но и здесь оставаться нельзя. И ктому же он наверняка еще не достроен.

Они спустились в молчании, слыша лишь шорох собственных шагов и стук крови в ушах.

–Думаю, она поворачивает,– сказал Дими.

Но лестница не повернула, а закончилась тупиком.

–Ловушка,– чуть слышно выговорил Шарль.– Вроде тех, что строители пирамид делали для грабителей. Как ты думаешь, камни нас раздавят или мы тут задохнемся?

–Здесь есть свет и воздух.– Дими указал на щели в потолке. Однако слово «пирамиды» напомнило ему оЛукиане, и он подумал, что в щели может проникнуть не только воздух.

Сверху раздались голоса. Свет фонарей залил стены и ослепил мальчиков. Дими понял, что там его отец иТертуллиан, инженер.

–Что такое…– произнес Косьма, и его слова гулко отдались под сводами.– Тулли, там кто-то внизу.

–Господин?– Тертуллиан сделал шаг и повел фонарем. Затем вытащил короткий меч и двинулся вниз по ступеням.

У Димитрия перехватило дыхание.

–Что, во имя Быка иПса, вы тут делаете?– спросил Косьма Дука, увидев мальчиков. В голосе его мешались удивление и гнев.

–Я велел Шарлю идти со мной,– сказал Дими.– Он не виноват.

–Стратиг, я виноват,– возразил Шарль на превосходном солдатском греческом.– Мы сделали эту глупость вместе.

Димитрий готов был умереть на месте. Наместник поднял брови.

–Мы не хотели заходить в тупик,– сказал Дими.

Тертуллиан хохотнул, аДими закончил:

–Если вы нас выпустите, мы сейчас уйдем.

Лицо уКосьмы Дуки стало очень суровым, но в то же время задумчивым. Наверное, такой вид был уАполлона, когда Гермес украл его коров. Дими лишь надеялся, что им это так же сойдет с рук.

–Тертуллиан,– ледяным тоном произнес Косьма,– об этом ходе ведь никто не должен знать, кроме нас?

–До сего дня никто и не знал, стратиг.

Косьма медленно кивнул.

–Тертуллиан, озаботься, чтобы они не выдали тайну.

–Да, наместник.

Инженер двинулся на мальчиков, держа выставленный меч на высоте груди. Дими глянул на клинок, потом на отца. Оба были равно безжалостны.

Дими шагнул вбок, закрыв собой Шарля.

–Non,– сказал его друг, и они встали рядом у стены.

Тертуллиан вонзил меч в трещину между камнями. Раздался щелчок.

Открылась еще одна панель, как наверху.

–Идите, Кастор, Поллукс.– От смеха Косьма еле-еле мог говорить.

Шарль иДими, пригнувшись, юркнули через дверь в недостроенную галерею и выбежали из дворца.

За ужином о происшествии не было сказано ни слова, но Косьма Дука был весел и много говорил о планах на зиму и весну среди французов. Он так их и называл: не Gauli, аFranciscoi. И его взгляд, когда он смотрел на Дими, был как солнце после месяца дождя.

–Бык должен умереть,– изрек голос в темноте.

Димитрий стоял неподвижно, перебарывая дрожь. Ему завязали глаза алой шелковой повязкой, не пропускавшей свет, раздели его и стянули руки за спиной мягкими тугими жилами. Затем подняли, понесли, снова поставили на холодный камень… но где это, он не знал, только что его несли вниз по лестнице. Мистерии всегда происходили под землей.

–Но кто убьет быка?– спросил другой голос.

Дими не мог разобрать, кто говорит, хотя и понимал, что должен знать этих людей. Необходимость стоять неподвижно и удерживать равновесие со связанными руками не давала ему сосредоточиться.