Шрифт:
Закладка:
Впервые на памяти живущих существовала реальная, значительная внутренняя угроза жизни короля Чариса, и выражение сожаления на лице Стейнейра показало, что архиепископ точно понимал почему.
- Я знаю, Мейкел, - сказал Кэйлеб, - знаю. Но мы не можем отменить то, что уже сделали, и даже если бы я думал, что это было то, чего хотел Бог, мы не смогли бы свернуть с пути, который начали. Что не означает, - он оглянулся на Уэйв-Тандера, - что я хочу каких-либо массовых арестов. Мне никогда не нравился железный каблук, и я не смогу убедить людей, которые ненавидят и боятся того, что, по их мнению, я делаю, в том, что они ошибаются в отношении моей политики или ее причин, если сразу начну пытаться подавить каждый голос несогласия.
- Я никогда не предполагал, что мы должны это делать, ваше высочество. Я только...
- Его величество прав, милорд, - тихо сказал Стейнейр, и Уэйв-Тандер посмотрел на него.
- Это вопрос совести, отношений между каждой отдельной человеческой душой и Богом, который лежит в основе враждебности храмовой четверки по отношению к нам, - продолжил архиепископ тем же твердым, тихим голосом. - Тринейр и Клинтан, каждый по своим причинам, полны решимости сохранить полный контроль Матери-Церкви над мыслями, убеждениями и действиями всех Божьих детей. Они сочли нужным облачить свои амбиции в прекрасные одежды веры и заботы о спасении душ, притвориться, что ими движет только священнический долг, а не непристойное богатство и декадентская жизнь, которую они ведут, когда на самом деле их собственное высокомерие и коррупция превратили саму Мать-Церковь в орудие угнетения и жадности.
- Мы это знаем. - Он оглядел внезапно притихший зал совета. - Мы это видели. И мы верим, что Бог призвал нас противостоять этому угнетению. Чтобы напомнить Матери-Церкви, что важны души Божьего народа, а не количество золота в ее сундуках, или личная власть и богатство ее викариев, и роскошь, в которой они живут. Но чтобы сделать это успешно, мы должны напомнить всем детям Матери-Церкви о тех же самых вещах. Мы не можем сделать этого, сами прибегая к угнетению.
- При всем моем уважении, ваше преосвященство, - сказал Уэйв-Тандер в тишине, которая казалась только глубже и тише, когда вдалеке снова прогрохотал и прокатился гром, - я не согласен. Но, по той же причине, мы не сможем защитить короля, если не будем готовы действовать решительно и публично против тех, кто хочет его уничтожить. И если мы потеряем короля, мы потеряем все. - Кэйлеб пошевелился, но Уэйв-Тандер упрямо смотрел на него. - В данный момент, ваше величество, это правда, и вы это знаете. Мы уже потеряли вашего отца, а Жан все еще ребенок. Если мы потеряем вас, кто удержит королевство вместе? И если это королевство споткнется, кто останется, чтобы "напомнить" Матери-Церкви о чем-либо? Прямо сейчас, в этот день, любая надежда на человеческую свободу умрет вместе с вами, ваше величество. На данный момент, по крайней мере, это утверждение является ужасающей правдой. И это также причина, по которой вы должны позволить нам принять необходимые меры предосторожности, чтобы сохранить вам жизнь.
Кэйлеб оглядел сидящих за столом, и на каждом лице отразилось полное согласие с Уэйв-Тандером. Даже архиепископ кивнул, серьезно признавая правоту барона.
- Я так и сделаю, Бинжэймин, - ответил Кэйлеб через мгновение. Он снова взглянул на Мерлина, затем снова на Уэйв-Тандера.
- Я сделаю это, - повторил он, - и любой, кто на самом деле склонится к измене короне, насилию против министров короны или против любого из подданных королевства, будет подвергнут суровому наказанию, независимо от причин его действий. Но не будет никаких превентивных арестов из-за того, что могут натворить люди, и никто не будет наказан, если их заговоры или преступления не будут сначала доказаны перед королевским судом в открытом процессе. Никаких тайных судов, никаких поспешных тюремных заключений или казней. Я отказываюсь становиться еще одним Клинтаном просто для того, чтобы защититься от него.
Выражение лица Уэйв-Тандера было далеко от того, что Мерлин назвал бы удовлетворенным, но, по крайней мере, барон прекратил спор. Во всяком случае, на данный момент.
- Хорошо, - сказал Кэйлеб более оживленно. - Я все еще слышу призыв к обеду, и он становится все громче, так что давайте продолжим и закончим с этим. Алвино, пожалуйста, к концу этой пятидневки дайте мне доклад о точном состоянии казны, учитывая завершение и укомплектование галеонов, которые мы в настоящее время строим. Поверьте Эдуирду на слово и предложите также разумный график новых пошлин и налогов, исходя из предположения, что наша торговля, по крайней мере, останется на прежнем уровне. Брайан, я бы хотел, чтобы вы и барон Симаунт дали мне свои наилучшие оценки того, что вам понадобится от Алвино, чтобы каким-то образом выяснить, как платить после того, как мы закончим нынешнюю строительную программу. Вам лучше привлечь к этому и сэра Дастина. Эдуирд, я бы хотел, чтобы вы с Рейяном еще раз подумали о том, что вы говорили ранее о вероятных последствиях любых попыток храмовой четверки закрыть Хэйвен и Ховард для нашей торговли. Предположим, что они действительно собираются это сделать, затем придумайте для нас наиболее эффективные способы сорвать любое эмбарго и убедиться, что их усилия не увенчаются успехом. Вы также могли бы подумать о том, как мы могли бы мотивировать наших торговцев и судоходные компании финансировать презентационные галеоны для военно-морского флота. Как вы говорите, наше выживание зависит от их процветания, но их процветание зависит от нашего выживания. Думаю, что будет справедливо, если они внесут немного больший вклад в защиту своего судоходства, чем мы могли бы ожидать, скажем, от заводчика драконов откуда-нибудь из глубины холмов. И, Рейджис, думаю, вам лучше посоветоваться с доктором Маклином. Я также хотел бы услышать мнение колледжа по некоторым нашим оценкам в области судоходства, торговли и налогообложения.
Головы вокруг стола закивали, и Кэйлеб кивнул в ответ.
- В таком случае, думаю, что мы в основном закончили здесь. Рейджис, я бы хотел, чтобы вы и архиепископ Мейкел остались
