Он уже здесь.

Вскарабкиваюсь в огромную машину, чувствуя его за своей спиной.

- Береги голову, - тихо советует Аид, обнимая руками мою талию и подбрасывая меня вверх.

Дёргаюсь от неожиданности, вжав голову в плечи и опускаясь на сидение. Места, которых касались его ладони, покалывает. Он закрывает тяжёлую дверь, быстро посмотрев в моё лицо.

Свет в салоне гаснет, и я протяжно выдыхаю, следя за ним в боковое зеркало. Сжав ноги и кулаки, осознаю, что сидение прогрето.

Это… для меня?

Тепло просачивается под одежду, по спине проходит приятная дрожь. Достаю руки из карманов и зажимаю между колен, чтобы согреть.

Аид обходит машину и направляется к распахнутой калитке. Закрывает её, после чего возвращается и ловко запрыгивает на место водителя, неся с собой морозный воздух.

Его появление мгновенно меняет энергетику просторного салона. Он заполняет его собой, каждую молекулу. Крупное тело вписывается в сиденье идеально. Аид сгибает в коленях ноги, обтянутые плотной джинсовой тканью, широко из разводя, и блокирует двери. После чего снимает шапку и проводит рукой по волосам, посмотрев на меня.

Стараюсь не пялиться на него, но вместо этого шарю глазами по нему всему. На широком запястье те же часы, что я видела раньше. Огромные спортивные часы с кучей циферблатов и кнопок. Весь его облик находится в диком контрасте с моим несуразным пижамным образом. И если на чистоту, он похож на головореза.

Смотрю на него, замерев, потому что его волосы стали значительно короче, и это ему идёт. На скулах проступил морозный румянец, а тёмные глаза яркие и цепкие, как всегда. И ещё он выглядит очень молодо, несмотря на тёмную щетину.

Сколько ему лет?

Свет снова гаснет.

Опомнившись, смущенно отворачиваюсь.

Глядя в лобовое стекло, торопливо спрашиваю:

- Это твоя собака?

- Можно и так сказать, - отвечает Аид.

- Она всегда носит намордник?

- Нет. Я не хотел рисковать, боялся, вдруг ты покажешь когти и начнёшь шипеть.

Прыскаю от смеха, глядя на него с весельем.

Он подсвечен огромной панелью. И он наблюдает за мной, улыбаясь и положив одну руку на руль.

Сглатываю, потому что улыбки ему идут.

Его внимательные глаза настойчиво пытаются пробраться под мой капюшон. Снова отворачиваюсь, облизнув губы.

- Что у тебя стряслось, дикарка? - мягко спрашивает Аид Джафаров.

Что-то переворачивается у меня внутри. От тембра и тона его голоса, от этого обращения…

Это не похоже на издёвку. Скорее на то, что он расположен к нормальному разговору. Между нами. Я чувствую то же самое.

Откашлявшись и взяв себя в руки, говорю, глядя перед собой:

- Цветочный киоск моей подруги разгромили какие-то уроды. Я знаю, сменим место...и это ничего не решит, - посмотрев на него, досадливо добавляю, - и я не хочу менять место! Всегда найдутся другие мудаки, которые думают, что одинокой женщине нечем им ответить!

Аид посмеивается, проводя ладонью по лицу.

- Ничего смешного в этом нет, - напрягаюсь я, чувствуя обиду. - Так быть не должно.

Откинув голову на подголовник, он спокойно спрашивает:

- Чего ты хочешь от меня?

- Я хочу, чтобы нам возместили ущерб, - вываливаю свои требования. - И чтобы от нас отстали. Здесь, и в любом другом месте.

- И много у тебя таких “мест”?

- Пока нет.

- Что-нибудь ещё? - любезно интересуется он.

- Это всё, - тихо говорю я, отводя глаза.

Он делает глубокий вдох, глядя вперёд.

В салоне наступает тишина, которую нарушает только возня Геры в багажнике.

Моё сердце стучит быстрее обычного. В его присутствии оно всегда ведёт себя ненормально. Да и сама я веду себя не лучше.

- Ты поможешь? - не выдерживаю я, взволнованно глядя на его профиль.

Если не он, то кто?!

- Я ведь здесь, - отрезает Аид, постукивая длинными пальцами по рулю.

- Спасибо… - выдыхаю с облегчением и благодарностью.

Он бросает на меня короткий взгляд и вдруг говорит:

- Моё предложение всё ещё в силе.

Мне требуется секунда, чтобы понять, о каком предложении он толкует!

В горле становится сухо, поэтому мой голос скрипит, когда в гневе сообщаю:

- Я не проститутка!

Аид резко поворачивает ко мне голову и раздражённо бросает:

- Была бы ты проституткой, пошла бы по миру.

- Видимо, тебе лучше знать, как ведут себя проститутки! - злюсь я.

- Глубоко же ты меня постигла, - рявкает он. - Я думал, ты женщина широких взглядов.

- У меня ЕСТЬ воспитание, - цежу, подавшись вперёд. - И я не… не…

- “Не” что? - грубит он, подаваясь мне навстречу.

- Не сплю с кем попало! - бросаю в недовольное лицо, выгнув шею, чтобы смотреть ему в глаза.

- Это я "кто попало"? - вкрадчиво и с угрозой требует он.

Напрягаюсь, отшатываясь, и выпаливаю:

- Я тебя не знаю…

Он резко выбрасывает руку и хватается за ворот моего пальто, дергая меня на себя так, что наши лица разделяет пара сантиметров. Кружит глазами по моему лицу. Свободной рукой скидывает с моей головы капюшон, просовывает её под мои волосы, и достаёт их из-под толстовки, разбросав по плечам, будто раскладывая натюрморт.

- Хочешь узнать меня? - усмехается, неторопливо и сосредоточенно изучая моё лицо, - и что, мне ухаживать за тобой? Может, ещё и жениться?

- Я бы никогда за тебя не вышла!

- Это славно! Потому что я бы никогда не предложил!

Зло смотрим друг другу в глаза, сжав губы и громко дыша.

Просто поражаюсь, сколько у этого человека личин! Он грубый, он хам, он жёсткий и он улыбается, как мальчишка! Когда ему в голову взбредёт не быть гавнюком!

- К чёрту тебя, Тинатин! - рычит он, отталкивая меня от себя и снимая блокировку с дверей. - Выметайся. Завтра получишь свой киоск.

- Замечательно, - рявкаю я, борясь с дверной ручкой. - Ты тоже катись, и предложение своё захвати!

Распахиваю дверь и спрыгиваю на землю, хорошенько хлопнув ею на последок.

Вколачивая ноги в снег, иду к калитке. Пальцы прилипают к ледяному металлу. Отдёргиваю руку, шипя. С первого раза попадаю ключом в замок, и уношусь прочь.

Уже у задней двери слышу, как с бешеной прокруткой колёс срывается с места огромный чёрный внедорожник.