— Держать строй, — приказал Мортарион своему флоту. — Сосредоточить огонь всех передних батарей на нашем госте.

Корабли в тылу галаспарской крепости проигнорировали её. Большинство из них поглощали урон от торпед своими щитами. Ещё один лёгкий крейсер, «Маэстус»[2], получил несколько попаданий. Его щиты рухнули, и череда взрывов разорвала корабль на части.

Другие корабли XIV легиона нависли над монитором, словно длань судьбы. Их носовые орудия извергли огонь, и ярость сотни корабельных пушек обрушилась на врага. Крепость распалась, словно была не более чем песком на ветру.

Астероиды начали трескаться под мощью длительного обстрела. Один из них, располагавшийся на переднем крае клина, потихоньку раскалывался на части. Когда повреждения стали критическими, а встроенные в каменную породу датчики зафиксировали, что структурная целостность планетоида вот-вот нарушится, сработали разбросанные по его задней полусфере заряды промышленной взрывчатки. Астероид взорвался, и его взрыв обрушил метеоритную бурю на корабли Ордена. Обломки врезались в мониторы-крепости, но их щиты были крепкими, а корпуса — настолько толстыми, что напоминали планетоиды из металла, и они выдержали натиск без серьёзных повреждений. Двое замедлились до практически полной неподвижности. Орудийные платформы, в свою очередь, подобной защитой не обладали, так что пять из них разлетелись на куски, их предсмертные вопли сотрясли пустоту, а взрывная волна сотрясла ещё несколько располагавшихся по соседству платформ.

Из-за покрова астероидов показались корабли. Капитаны мониторов-крепостей решили, что перед ними наконец-то возник настоящий враг. Теперь галаспарцам предстояло разделить огонь между планетоидами и мчащимися навстречу кораблями. Все они были старыми, списанными эсминцами, вывезенными с утилизационных верфей и модифицированными ради выполнения последней миссии. Около километра в длину, в новой форме они представляли собой массивы орудий, установленных на корпусах, достаточно прочных, чтобы выдержать мощность приводивших их в движение двигателей. Они приближались к гораздо более крупным вражеским кораблям, словно жаждали встретить смерть.

Впрочем, так оно и было на самом деле. Навстречу галаспарцам неслись дистанционно управляемые корабли-самоубийцы, обладавшие едва ли большей маневренностью, чем астероиды, но в то же время способные совершать яростные рывки, приближаясь к своим целям. Они обстреливали крепости полным комплектом снарядов и торпед, ослабляя свою добычу перед окончательным сближением.

Находившийся справа от Мортариона экран демонстрировал позиции кораблей на переднем крае наступления. Поступавшие данные об интенсивности огня дополняли картину происходящего. Командиры двух крепостей, похоже, вообще не осознавали истинную природу угрозы до тех пор, пока не стало слишком поздно. Артиллерийские расчёты игнорировали брандеры до тех пор, пока те не подошли настолько близко, что сами мониторы оказались в радиусе действия всех вражеских орудий. Крепости попытались отступить, но двигались они подобно застрявшим в трясине животным, и как только галаспарские корабли начали совершать манёвр уклонения, как набитые взрывчаткой самоубийцы врезались в них. Брандеры разнесло на куски, заряды внутри их собственных корпусов во много крат превосходили своей смертоносностью объединённую мощь всех их артиллерийских боеприпасов.

Подобные искусственным солнцам огненные шары, отчётливо видимые сквозь иллюминаторы «Всадника» даже через такое огромное расстояние, поглотили крепости.

Один из кораблей Ордена направил свой нос над эклиптикой, пытаясь уйти от брандеров и подняться над нарастающей битвой. Показания тепловых сканеров свидетельствовали, что взрыв повредил монитор, разорвав его корму и большую часть правого борта, разрушив рулевое управление и заглушив двигатели. Мортарион представил себе, как раненый враг ложится в дрейф, как вырывается из сотен брешей кислород, как внутреннее освещение поочередно гаснет на каждой палубе, одной за другой, а пламя распространяется по коридорам.

Другая поражённая брандером крепость продолжала движение. Ещё две подошли сзади и заняли позиции с флангов, образовав треугольную формацию испепеляющего огня. Центральный корабль пылал. Он потерял большую часть бортовых орудий. Повреждения распространялись дальше, раздававшиеся всё глубже и глубже вторичные взрывы сотрясали корпус. Хотя драться корабль пока ещё мог. Пока что ему было под силу навязать бой противнику.

— Они не отступают, — заметил Терсус.

— Невзирая на повреждения, — добавил Барразин.

Капитаны, насколько заметил Мортарион, считывали подробности сражения так же внимательно, как и он сам.

— Всё это подтверждает полученную нами информацию о природе Ордена, — резюмировал он. — Отступление невозможно. Более того, оно немыслимо.

Три крепости пролетели сквозь излучавшие радиацию обломки другого астероида и наткнулись на свежие брандеры. Фланговые мониторы не стали колебаться и направили свои орудия на корабли-самоубийцы в попытке сдержать их.

Мортарион указал на значки, обозначавшие вражеские крепости.

— Экипажи этих кораблей — первые из граждан Ордена, увидевшие наш флот. Они осознают, сколь неумолимы несущиеся им навстречу корабли, невзирая на их класс. Они видят приход ночи своей империи.

Драматичные всплески энергетических показаний поведали историю последующего разрушения. Пускай Орден не знал технологию варп-перемещений, он активно пользовался плазменными двигателями. Двигатель центрального монитора был напряжён до предела необходимостью добраться до захватчиков и покарать их. Его повреждения не подлежали ремонту, но поскольку двигатель всё ещё работал, никто даже не рассматривал попыток остановить его. В конечном итоге произошло неизбежное. Плазменный двигатель взорвался.

Массивный выброс неконтролируемой энергии полыхнул в пустоте, его серебристо-белый свет ослеплял каждого, кто взирал на него незащищёнными глазами. Все три монитора-крепости испарились, моментально поглощённые жаром солнечной вспышки. Взрыв разнёс на куски ещё несколько астероидов, брандеры исчезли, а гранд-крейсер XIV легиона «Могильный» прошёл практически через самый центр взрыва. Затем он возник из почерневших развалин, его двигатели хранили безмолвие, корабль нёсся вперёд по чистой инерции. С разрезанного поперёк левого борта громадная брешь в корпусе открывала лишённые жизни палубы. Дрейфующие тела и обломки тянулись за кораблём подобно хвосту кометы.

— Входящее сообщение от капитана Равасса с «Могильного», — сообщил вокс-офицер «Четвёртого всадника».

— Открыть вокс-канал, — распорядился Мортарион.

Пропитанный болью голос Равасса прозвучал сквозь море помех.

— Наши силы на исходе, милорд, — произнёс он. — Мы больше не можем двигаться в едином строю с флотом. Теперь наш долг ясен.

— Даруй смерть многим, прежде чем встретишь свой собственный конец, — изрёк Мортарион.