Шрифт:
Закладка:
— Можно?
Я с ненавистью смотрела на дверь. Можно? Он спрашивает. Зачем, когда уже всё равно вошёл. Продолжала хранить молчание, смотреть на него даже не хотелось.
Вахид прикрыв за собой дверь, подошёл ко мне и сел на кровать.
— Животное, урод! Прости меня!
Я молчала. Говорить не хотелось, да и что ему сказать, я не знала. Он сам назвал себя, дав себе характеристику. Больше добавить мне было нечего.
— На улице холодно, дождь! — непонятно для чего произнёс он.
А мне было плевать, хоть там снег.
— Малая остаётся? Прикольная она у тебя! Бегает, радуется! Детство вспоминаешь!
Я легла на подушку и закрыла глаза, больше всего на свете, мне сейчас хотелось, чтобы он ушёл, а ещё, чтобы ни его, ни его отца и всего этого не было в моей жизни.
— Я в детстве зиму ждал, подарки, чудо там всякое! Потом за границу летали! А ты ждала зиму и Новый год?
Я отвернулась. Господи, ну уходи, зачем, ты тут сидишь… От его присутствия хотелось плакать, но, я не могла. Я уже ничего не могла.
— Хочешь, сестру с собой возьмём?
Его рука легла на моё плечо, сердце бешено забилось.
— Твой отец не согласится!
— Мне плевать, мы возьмём её с собой! Скоро тётка с ЗАГСА приедет, собирайся! Я тебя жду! Отец удалит это видео, а мне нет прощения, я знаю, я конченый поддонок, прости!
Он наклонился и прижал к себе, целуя в макушку, а я закрыла глаза, не понимая, что я испытываю, перерезать ему глотку или просто смотреть на то, как он медленно умирает, задыхаясь от собственной агонии.
****
Я стояла у зеркала в белом строгом платье. Когда вошла в зал, там кроме Руслана Маратовича, молодой женщины в красивом брючном костюме и Вахида в белой рубашке и чёрных брюках, никого не было. Скромная церемония для сына генерала. Прошла она очень быстро, все расписались, обменялись кольцами, поцеловались, Вахид коснулся губами моей щеки, а я стояла, как вкопанная, пытаясь до конца осознать всё происходящее.
— Ну что, готовы, к перелёту? Мои поздравления! — хмуро произнёс новоиспечённый свёкор.
Вахид снял с головы солнечные дорогие очки и хмуро посмотрел на отца.
— Малая с нами полетит, мы так решили с Алёной, точнее Элиной!
Он зло посмотрел на сына.
— Обычно, ты своих баб не запоминаешь, а тут Алёна… Её Элина зовут. А ребёнок остаётся со мной и мамой, и это не обсуждается!
Вахид забарабанил пальцами по столу.
— Отец, мы либо летим, либо нет!
— Что? — забыв о моём присутствии, рявкнул, он. — Ты забыл, в какое, дерьмо вляпался? Забыл? А ты мне, щенок ещё тут условия ставить будешь?
— Малая едет с нами! Это точка! Мы без ребёнка не полетим! — твёрдо произнёс Вахид, смотря ему в глаза, и при этом, сжимая руку, а я стояла не шелохнувшись, я всё готова была, пережить, лишь бы Кристина была рядом.
Спустя час, собирала чемодан. Руслан Маратович безумно любил сына, раз во всё шёл у него на поводу. Взять Кристину с одной стороны было безумие, с другой, я понимала, она рядом и если что, мы что-то придумаем, и меня никто не будет ей шантажировать. Она будет рядом. Аккуратно застегнула чемодан, было тяжело. Странно, я не хотела звонить ни Лёше, ни маме. Они словно стали чужие мне, несмотря на то что, Лёша сел за меня, а мама меня родила.
Я видела, как свёкор смотрит на своего сына поддонка. На что, он ради него готов. Мам а и малую часть бы этого для меня не сделала. А ведь, он не заслуживал любви. Мелкая дрожь нервно сотрясала меня, правильно ли я делаю что уезжаю, что если когда, я стану не нужна, меня уберут, а сестра…. Что будет с ней? Ведь такие люди, как Руслан Джабраилов, не оставляют свидетелей, тем более неугодных им и тех кто многое про них знает. Перед глазами, как в слайдах, встала картинка, где Вахид хладнокровно стреляет человеку в лицо из травматического пистолета. Это же я видела своими глазами. Сможет ли он оставить меня в живых, после такого? Я думаю, что нет.
Господи, лишь бы сестру не тронули, она ведь для меня всё. Заменила мне всех, в самое холодное время, став моим лучиком света и тепла, который греет изнутри. Мне было всего двадцать, а я уже столько дерьма знала о этой суровой жестокой жизни. Люди всегда шли мимо. Мимо чужой боли, чужого горя, чужого отчаяния. С этим надо было свыкнуться. Я никому не доверяла и благодарила за это в чём- то приют, отчасти, он закалил меня, не дав окончательно сломаться, а оставаться сильной. Одиночество, плотно обнимало меня за плечи и появление Вахида Джабраилова в моей жизни ничего не меняло. Лишь только внешне. Я невестка генерала, под чужим именем, теперь я жена и женщина, а в остальном всё было по-прежнему, он чужой мне человек и я ему тоже. Молча, застегнула розовый кожаный чемодан с логотипом от известного бренда. У меня не было таких дорогих вещей, и они мне были не нужны, я никогда не гналась за ними.
ВУГАР
— Сын, я прошу тебя!
Отец, битый час уговаривал меня принять это животное, соблазняя большим количеством народа, кого он даст, но, я понимал, что у каждого тут есть телефон и все видели это видео, что Вахид сделал с девчонкой.
— Видео ушло в интернет! Я быстро связался с крупной компанией, его удалили!
— Да, ты всегда со всеми связываться будешь, отец! — потерял самообладание я. — Всегда! Он дерьмо будет делать, а ты вытаскивать его! Ты забыл, как он сбежал, племянника своего, бросив и умирающую Розу! Зачем он, мне тут нужен? Зачем?
Отец молчал, лишь шумно дышал в телефон.
— Прости, отец, я приму его, но одно неверное движение и он полетит обратно! Мне здесь детского сада только не хватало! Пусть майорова дочка за ним следит! Кстати её отец на военной операции, что она не дождалась его?
— Беременна!
Я крякнул. Только беременности, Вахиду не хватало, это его точно не исправит, если не сделает хуже. Положив телефон, закурил. На душе было гадко, меньше всего хотелось встречать брата, а ещё видеть его здесь на протяжении всего времени, сколько ему надо отсидеться. Он был живым напоминанием трусости, не достойным носить звание мужчина, а ещё сын генерала. Он подло и жестоко бросил ребёнка, оставив с телом умирающей истекающей кровью матери и сбежал. Я сжал кулаки, столько лет мечтал отомстить Карине за гибель мамы. Мечтал видеть, как она валяется у меня в ногах, но даже не стал трогать её выродка сына, просто разбив ему лицо за перепуганного захлёбывающегося слезами сына. Когда тебя убивают током, когда под кожу, загоняют гвозди отчаяния и боли, и пытаются вырвать из груди, сердце- это больно. Эту жестокую боль, я испытал с гибелью Розы. Маленький легче пережил гибель матери, тогда мне казалось, она обязательно придёт, но здесь, я знал, Роза не придёт, она навсегда будет гнить в сырой земле. Всё это было ничтожным, я столько раз прокручивал в голове, чтобы было, если, бы, я был бы на её месте. Я видел, как это произошло с ней, и не понимал, почему она, а ни я. Почему Аллах оставил жить меня, а забрал её, мать моих двух детей. Почему не забрал ничтожную жизнь моего младшего брата, который умел вносить в жизнь только разрушение и больше ничего…. Сплюнул легонько, пнув, небольшую гальку мыском рваного ботинка. Должно быть, я совсем свихнулся, безостановочно вспоминая её, но кроме этих родных глаз, мне был никто не нужен. Был настолько помешан на ней, что, ждал что она придёт ко мне во сне и скажет, почему так случилось, почему она оставила нас… Пора бы уже признать это, она не вернётся, но я ничего не мог с собой поделать. Это на меня совсем не похоже, я был зверем, диким и жестоким, но в, то же время рассудительным зверем. Реалистом и скептиком, а сейчас думал о чём-то странном, чего никогда не случится.
