– Наконец-то, – отозвалась, стараясь не выдать эмоций, и поднялась со своего места, убирая тарелки со стола.

Рус не стал пояснять и тоже встал, чтобы сложить вещи.

Собрались мы довольно быстро, и я старалась игнорировать тоску, что ныла в груди.

После жизни, которую полностью контролируешь, не расставаясь с телефоном и планшетом, чтобы быть постоянно на связи с Самсоновым, эта неделя в хижине стала для меня своего рода избавлением.

Сломались стены коробочки, в которую я заточила себя. Зона комфорта внезапно потеряла границы и размылась, но это лишь наполнило меня ощущением чего-то давно забытого. Корни этого уходят в детство и там же порастают мхом.

– Скучать будешь? – Рус подошел и встал рядом со мной у выхода из хижины, где замерла, в последний раз оглядывая обстановку. И как назло солнышко греет ласковыми лучами пол, и занавески прозрачным кружевом играют в отражении, полутора спальная кровать одиноко и чинно заправлена нежным персиковым одеялом с белой полоской, и до слез хочется упасть на него и уткнуться в подушку, пахнущую сухими травами и пылью.

– Нет, – отрезала твердо и вышла, не оборачиваясь. Мотор пикапа гудел, Рус бросил сумку с вещами на заднее сиденье и достал вещь, которая заставила меня одеревенеть. – Ты шутишь?

Спросила возмущенно, но его безапелляционное «нет» расставило все по местам и вернуло меня на грешную землю. Он похититель. Я пленница. В этой игре только две роли.

– Себе надень! – толкнула его в грудь, когда приблизился ко мне с мешком, чтобы нацепить на голову.

Рус опустил руки вздохнул.

– Ты усложняешь.

– Что, побьешь меня за это?! – спросила с вызовом. И поняла, что буду даже рада этому! Пускай начнет первым, и я с радостью сорву на нем злость.

– Для меня это место тоже стало особенным, – произнес и будто ножом пырнул словами в сердце. Я сердито дернула мешок из его рук и надела на голову, Рус завязал его на шее надежно, но не туго, чтобы не задушить. И движения его были аккуратными и спокойными на контрасте с рвущими душу выдохами, которые пыталась выровнять.

По щекам скользнула влага, и я упрямо стиснула губы, чтобы не выдать себя всхлипом. Рус усадил меня на заднее и закрыл дверь. Руки связывать не стал, и мне показалось это странным, я ведь могла в любую минуту сорвать этот мешок.

Но мне не хотелось. Он скрывал то, что этому тупому качку нельзя видеть.

Дорога длилась дольше, чем я себе представляла. Сначала я терпеливо держалась и просто сидела, подтянув колени к груди, но постепенно меня укачало, и я сдалась и легла на сиденье, мгновенно отключаясь.

Проснулась спустя несколько часов, когда двигатель заглушили.

Села, ощутила, как по ногам пошла прохлада, Рус открыл мою дверь.

– Приехали? – спросила, он взял меня за руку и помог выйти из машины. Молча подвел меня к другой, открыл дверь, и я сжала его предплечье и заговорила, обращаясь к темноте мешка. – Долго еще ехать?

– Пять часов.

– Пять!? – выпалила ошарашенно, Рус улыбнулся, так мне показалось. – Я могу сменить тебя за рулем, я выспалась и больше точно не усну.

– Ты же понимаешь, насколько твое предложение глупое? – сжал мою талию и посадил меня на заднее сиденье другой машины как маленькую девочку. Но рук убирать не стал, продолжая стоять рядом и заставлять нервничать.

– Я сниму мешок, он надоел мне, – произнесла с вопросительным выражением и потянулась к завязкам, но Рус поймал мои руки и отвел.

– Ты снимешь его тогда, когда я тебе скажу, – он был настойчив, и я показательно отсела от него и скрестила руки на груди. Он захлопнул дверь, и я ощутила прохладу салона, в котором работал кондиционер. Машина пахла как новая, будто только с салона, и я не удивлюсь, если так оно и есть, Русу нужна не засвеченная тачка, и скорее всего она дожидалась его тут, в перевалочном пункте.

Мой похититель сел за руль, и салон тут же наполнился ароматом Трежарера.

– Наконец-то… – тупой качок протянул и выдохнул довольно. – На второй день кончились, думал, сдохну без них.

Медленно вырулил с парковки, и я ощутила, как меня вжимает в сиденье от набираемой скорости.

За всю дорогу я так и не смогла сомкнуть глаз. Хотя они были закрыты, потому что слезились из-за сухого мешка. Но я не спала, лишь закипала от злости на Руса.

Он мог бы не унижать меня этими играми в похитителя и жертву. Не факт, что места, по которым мы едем, мне знакомы, возможно я даже не запомнила бы дорогу.

Ладно, запомнила бы. У меня хорошая память на такие вещи, и этот тупой качок прав, что перестраховывается, но как же бесит эта беспомощность рядом с ним!

Когда мы въехали в город, я поняла и села прямее. Нас окружали гудки машин, гул других моторов и шум, присущий мегаполису. Несколько раз останавливались на светофорах, около сорока минут колесили по улицам и только потом въехали во двор. Рус припарковался, и я с любопытством замерла, гадая, как он поведет меня в дом? В мешке на голове? А если встретим прохожих?

Но этот тупой качок и тут выкрутился.

Повернулся ко мне, дернул шнурки мешка и снял с моей головы, мои глаза резанул неяркий свет фар, падающий на бетонную стену гаража.

– Если ты попытаешься выкинуть фокус, могут пострадать невинные люди. Не заставляй меня идти на крайности, – протянул мне ленту, и я нахмурилась. – Завяжи глаза, любимая, – произнес наигранно. – Тебя ждет сюрприз!

Я подчинилась и завязала себе глаза лентой, хотя желание было обратное. Но полагаю затолкать эту ленту ему в глотку у меня не вышло бы, пистолет в руках Руса спутал все карты.

– Я серьезно, – он помог мне выйти из машины и, захлопнув дверь, придержал меня за талию. – Не создавай проблем.

Он попросил, и я поняла, что меня снова охватывает злость.

– Из нас двоих проблемы создаешь ты! – огрызнулась и пошла впереди, Рус галантно придерживал меня за талию и направлял, шагая рядом. – Это ты меня похитил. Это ты держал меня в хижине. Это ты связывал меня, и из-за тебя я едва не оказалась сожрана волком…

– Тсс, – этот тупой качок заткнул мне рот, и я услышала, что сбоку кто-то прошел мимо. – Улыбайся.

Я упрямо сжала губы и зашагала быстрее.

Звякнул домофон, видимо мы вошли в