— Плазмой, — ответил он неожиданно. — Наги закаляют ею нигийские сабли. — Камень надо бросить прямо в печь.

— А что будет тому, с кем камень связан? — с беспокойством спросила Юлька.

— Мертвым — ничего, — ответил Филин. — Живым будет больно. Огонь будет гореть в их жилах до тех пор, пока камень не расплавится окончательно.

— Искусственный ариад или рассеется сам по себе, или сгорит мгновенно, — успокоила ее Ширин. — Медальон Ильнары мы разберем, и я оставлю его здесь, у себя, пока картинка не исчезнет. Если сможешь найти и отобрать у оператора образ твоего друга Румянцева, думаю, его можно будет бросить в печь.

— А вы сами? — обратилась Юлька к Наджару. — Вы бы хотели возродиться? Вернуться в наш мир живым?

Филин долго молчал, закрыв глаза, словно и на этот вопрос он искал ответ в своей бесконечной памяти.

— Нет, — неожиданно ответил он. — Я не вижу в жизни Вечного ничего привлекательного. — Здесь так спокойно… и интересно.

— Некрос на самом деле — очень необычное и густонаселенное пространство, — рассмеялась Ширин. — Но живым тут не место. Тебе, девочка моя, пора, а то ты сейчас упадешь в обморок — там, у меня в кабинете.

Они вышли одновременно и Юлька почувствовала, что Вечная была права — ее тело онемело, затекло, голова кружилась, в ушах стоял неприятный звон, похожий на комариный писк. Ширин нажала одну из кнопок на панели гвора и срочно потребовала кофе со свежей выпечкой. Глотнув живительного напитка, Юлька почувствовала себя немного лучше.

— Значит, образ Филина утащит для нас Эрлен, — задумчиво сказала Вечная. — Соблазнив Джилейра. Вообще не проблема, если бы не беда с Эрлен.

— Она стала рысью и теперь не может обернуться? — предположила Юлька.

— Ты в курсе, я смотрю, — кивнула Ширин. — Да. И мы пока не знаем, как ей помочь.

— Может, для начала поймать как — нибудь? В капкан, например. И в клетку посадить, в подвале, вместе с остальным зверьем. Это ж какое будет для нее унижение… Со злости она может быть даже человеком обернется, — предположила девушка.

— Может быть, — кивнула Хозяйка Некроса. — Может, стоит и капкан попробовать, и клетку. Лишь бы вернулась.

Они доели булочки и допили кофе, и под конец Юлька решилась задать Ширин мучивший ее вопрос.

— Рейнард сказал мне… — начала она со смущением. — Что у меня профиль силы, как у Элианны. И что я — это будущая она. И что люди уже сейчас видят во мне Элианну. Это правда? Это возможно?

Ширин вздохнула.

— Не знаю, — призналась она. — Может быть. А может быть — и нет, тут только догадки можно строить. Важно не то, что именно сказал тебе Рейнард, а зачем он это сделал. Какой реакции он от тебя ждал. Что касается профиля силы, тут все … хм, неоднозначно. Твой родной профиль — джив/джив, развитая устойчивость к наэру. Почему-то считается, что у Элианны тоже был джив/джив, но это не так. У нее был джив/наэр, она убивать наэром могла. Твоя странность в том, что ты удивительно легко с наэром работаешь, так, словно это твоя вторая — ударная, т. е. активная — стихия. В твоем профиле силы, если смотреть внимательно, ударный джив и пассивный наэр накладываются друг на друга. Возможно, это твоя личная особенность, а может быть, в тебе действительно растет Элианна.

— Зачем же Рейнард тогда мне это сказал? — жалобно спросила девушка.

— А что ты подумала и почувствовала после того разговора?

— Что люди, ставшие мне друзьями, на самом деле ценят не меня саму, а притягиваются силой ипостаси Элианны, — прошептала Юлька.

— Вот видишь. Он посеял сомнение в твоей собственной ценности и значимости. Ослабил тебя. Обесценил. Зачем ему это нужно? Какую цель он преследует в отношении тебя? Рискну предположить, что ты им зачем-то нужна, но не сильная и свободная, а неуверенная в себе, ищущая поддержки.

— Фантомы делать, — фыркнула она, неожиданно развеселившись. — А совет Рейнарда? Ну, попробовать шеадари?

— А что, отличный совет, — кивнула Ширин. — В Саманданге, в башне Канела есть шеадр, ведущий на Далирию, столичный остров Ар Иллима. Выйдешь в центре, дойдешь до старого парка, там на окраине стоит шеадр старой кладки, ступенчатый такой, низкий. Один из шеадари ведет на Иллирию.

Юлька кивнула. Хватит ли у нее духу? Вряд ли…

— А в чем была ее сила?

— Сейчас уже мало кто помнит об этом, — медленно начала Ширин, а затем надолго замолчала. — Элианна считается покровительницей любви, красоты и хранительницей Райских островов. Но на самом деле… Элианна была хозяйкой людей. Меня называют Хозяйкой Некроса, — пояснила она, глядя на недоуменное Юлькино лицо. — В моих архивах Элианну называют Хозяйкой Людей. Все эти разговоры о создании людей-зависимых, наши с тобой эксперименты с образами — мелочи, крохи перед ее могуществом. Она могла повелевать людьми, даже Вечными, так же легко, как хозяин повелевает своими зависимыми. Она делала это силой любви. Или ненависти.

На обратном пути ноги сами принесли Юльку к храму Элианны в Саманданге. Небольшое, очень древнее, но аккуратное и ухоженное круглое здание с куполом находилось недалеко от старых садов эмира, и было окружено своим собственным маленьким садом, в котором даже сейчас, в середине осени, ковырялись две старушки. Нырнув внутрь, она удивилась, что храм не пустует. Посетителей, пожалуй, было даже побольше, чем у того же Оленя, например, или Даллаха. Огромные окна делали храм светлым, купол поддерживали колонны, в средней части которых были высечены тела людей и Двуликих. Изображений Элианны оказалось всего несколько, и около каждой статуи стояли в вазах свежие цветы.

Юлька с любопытством наблюдала за посетителями. Вон юная парочка, держась за руки, что-то горячечно просит, глядя на лик богини с отчаянной надеждой. Вот старушка гладит складки ее каменного платья с блаженной улыбкой на лице. Вон усталая женщина, прислонившаяся к колонне, глядит на нее с немым укором. Немолодой мужчина, замерший в углу, шепчет что-то, устремив свой взгляд на самую дальнюю и самую красивую из статуй. Она вдруг подумала, что хотела бы знать, зачем они пришли сюда, какое горе — или радость — привело их в храм, услышать их истории. А вдруг она смогла бы помочь? Иногда даже простые слова утешения могут вернуть человеку надежду и силы. Особенно, если тебе некуда больше идти…

Постояв еще немного, она тихо вышла из храма и направилась домой в полном смятении чувств.

Глава 6. Наган-Карх. Опять побег

— Я их всех ненавижу,