ухе, пересчитывая их в прямом и обратном порядке. Все, чего она хотела, – вернуться к Тому в их маленький домик у моря. Хотела обнять Луну. Хотела, чтобы этот день поскорее закончился, и она могла бы свернуться калачиком на диване, уминать пиццу перед телевизором, где крутят сериал, который она уже выучила наизусть, и не думать ни о чем другом. Она достала из кармана телефон, чтобы утешить себя фотографией Тома с Луной на заставке, но вместо них на экране высветились два уведомления. Пропущенный вызов и текстовое сообщение. Она узнала код города входящего звонка: 0141. Глазго. Этот номер телефона она не хранила в своих контактах, но знала, кому он принадлежит. И утром с беспокойством ожидала этого звонка, когда с ней связалась Кристин. Текстовое сообщение переадресовывало ее на голосовую почту.

Она удалила и то, и другое.

Это было четвертое голосовое сообщение за неделю, но Фрейя не прослушала ни одного.

Приближались чьи-то шаги, и Фрейя подняла глаза. По дорожке шествовала Джилл, явно довольная собой. Но усмешка на ее губах померкла, а потом и вовсе исчезла, как только она увидела лицо Фрейи.

– Господи, женщина, ты в порядке? Вид у тебя нездоровый.

– Со мной все хорошо. – Фрейя поднялась со скамейки.

– Что это было?

Фрейя не ответила. Они направились к «Ауди». По дороге Фрейя вдруг поймала себя на мысли, что Джилл пробыла в больнице совсем недолго.

– Ну, и что ты узнала?

– Его там нет. Полчаса назад его выписали домой.

Они сели в машину, и зловоние сигарет и пота теперь затмила головная боль, отдающая в глаза.

– И что нам теперь делать?

– Нанесем ему дружественный визит.

Фрейя зажмурилась и ущипнула себя за переносицу.

– Если что, я не просила их давать мне его адрес. Они сами выложили. Я не виновата, что некоторые их сотрудники любят посплетничать.

Фрейя и на это ничего не сказала. Она закрыла глаза, не в знак протеста против того, что сделала или сказала Джилл, но только для того, чтобы отгородиться от света, отогнать головную боль, которая грозилась превратить ее мозг в кашу. Она все еще ощущала себя дезориентированной – последствие панической атаки, но это полбеды – куда больше угнетала необходимость общаться с Джилл и справляться с перипетиями дня, который складывался наперекор ее планам. Но как это объяснить?

– Послушай, милая, если тебе не нравится мой стиль работы, я могу отвезти тебя обратно к…

– Нет, дело не в этом. Просто… – Фрейя вздохнула и открыла глаза, пристегнула ремень безопасности. – Давай поедем и проверим, что он знает.

10

Джилл умело воспользовалась небрежным отношением больничного персонала к конфиденциальности пациентов и получила имя: Кайл Лоутон. Ей дали и адрес в Даунби, в двадцати пяти минутах езды от Керкуолла в направлении Скара-Брей.

Дом находился в стороне от главной дороги, проходившей через деревню. На подъездной дорожке стоял красный автомобиль «Воксхолл Корса». Джилл притормозила у обочины, затем потянулась к заднему сиденью за сумочкой и достала мобильный.

– Вот, смотри! – Она подняла руку с телефоном. Фрейе пришлось прищуриться, чтобы разглядеть что-либо сквозь сетку длинных царапин на экране. – Это история, которую я написала когда-то. Бет и бабушка Лиама дали нам эти фотографии. Именно так дети были одеты в ту ночь, когда пропали.

Две фотографии были помещены рядом в виде составного изображения в верхней части статьи. Слева блондинка-подросток со светло-серыми глазами беззаботно улыбалась в камеру. Справа юноша с черными волосами, падающими на темно-карие глаза, смотрел сердито, так, будто пытался выглядеть серьезным, хладнокровным и погруженным в раздумья. Ола была одета в расстегнутый красный пуховик с отороченным мехом капюшоном и светлый шерстяной джемпер. Лиам был в зеленом бомбере и белой бейсболке с логотипом «Нью-Йорк Янкиз». Фрейе стало интересно, кто автор снимков. Ее всегда болезненно привлекали фотографии, появлявшиеся в средствах массовой информации после какого-нибудь судьбоносного события; она задавалась вопросом, о чем думали люди, позирующие перед камерой, догадывались ли о том, что ждет их впереди. Глядя на эти два юных лица, трудно было представить себе, что кто-то из них замышлял самоубийство, хотя, конечно, она слишком хорошо понимала, что никогда нельзя сказать наверняка. В самые мрачные моменты Фрейя мысленно прикидывала, какую из ее фотографий выбрала бы пресса, если бы тот «несчастный случай» стоил ей жизни.[20]

– Если ты права, – заговорила Джилл, – наш мальчик Кайл должен узнать один из этих предметов одежды. Я бы сказала, они довольно приметные.

Джилл убрала телефон обратно в сумочку. Пока она копошилась, уголки ее губ приподнялись в усмешке.

– Знаешь, милочка, с тех пор как мы вышли из офиса, я все думаю о том, что ты сказала насчет той штуки с лидаром. Как он может определить, вскапывалась ли земля.

Фрейя промолчала, не понимая, к чему клонит Джилл. Головная боль не проходила. Даже наоборот, усиливалась.

– И не ты ли говорила, что совсем недавно на том поле проводили раскопки?

– В девяностые, – ответила Фрейя. – В девяносто восьмом, если быть точной.

Она хорошо помнила это, потому что отец водил ее смотреть на раскопки. Тогда они были открыты для широкой публики, как ныне Несс-Бродгар.[21]

– Да, но если это так, разве твой лидар не показал бы этого? – Усмешка Джилл превратилась в широкую ухмылку. – Конечно, он не показал бы ничего, кроме больших дыр в том поле.

Пульсирующая боль прошила насквозь голову Фрейи. Джилл подметила верно.

Но криминалисты, вероятно, не знали таких подробностей. Они были не местными, их пригнали из Инвернесса и вряд ли посвятили в историю раскопок. Фрейя хотела сказать это, но не могла подобрать слов. И тут ее осенило. Еще утром она задавалась вопросом, глупец ли тот, кто захоронил тело в Скара-Брей, или же он нал что-то, чего не знала она, – и теперь склонялась к последнему. Джилл рассуждала здраво: раскопки скрыли бы могилу от лидара, и, даже если тело оставили там еще до изобретения этого чуда техники, захоронение на участке, который уже раскапывали и снова засыпали землей, имело смысл в ландшафте, где постоянно вели раскопки в свете новых археологических находок. Это означало, что место захоронения вряд ли снова потревожат.

– Сдается мне, этот час мы потратили впустую, – сказала Джилл.

Фрейя проглотила ответ из двух слов, который сразу пришел на ум, и потянулась к дверной ручке.

Они двинулись по дорожке к дому Кайла; Джилл шагала впереди, следуя заведенному порядку. Фрейя все еще страдала от головной боли и отчаянно пыталась собраться с мыслями, не говоря