был состояться перед рассветом, когда внимание хищников ослабеет. Нет, не внимание волков или тигров. Внимание шакалов, гиен и бродячих псов. К ним она не испытывала никаких особенных чувств. Есть враг, и есть война. Лусия Герреро – это Лусия Воительница.

* * *

Через двадцать минут она по возможности бесшумно вставила ключ в дверь соседней с ней квартиры, стараясь не уронить покупки.

– И ты являешься в такой час?

Лусия прошла в маленькую гостиную и повернулась к женщине с изможденным лицом и нечесаными седыми волосами, сидевшей на диване перед включенным телевизором. На ней был домашний халат из мольтона, толстый свитер и поношенные, но удобные джинсы. Вокруг нее громоздилась гора из подушек и одеял, из-под которой она, наверное, вылезала только чтобы отправиться в туалет. Конечно, она уже состарилась. Но в чертах ее лица еще оставалось что-то от той властной, высокомерной и несгибаемой женщины, какой она была когда-то. От той женщины, что жила с ее отцом, скоропостижно сошедшим со сцены в пятьдесят девять лет от сердечного приступа.

– У меня были важные дела, мама.

– Ты не забыла, что в субботу Альваро у тебя?

– Нет, мама, не забыла.

Она забирала сына на выходные раз в две недели. Так решила судья, женщина лет тридцати, у которой не было детей, – Лусия узнавала.

У ее матери был один интерес во вдовьей жизни: внуки. Она забывала все больше вещей, но только не тех, что касались Альваро.

– Звонил Самуэль, – сказала мать. – Он хотел с тобой поговорить, но не мог тебя застать. Думаю, у Альваро что-то случилось в школе.

Что-то случилось? Как это понимать? Самуэль – ее бывший муж, директор страхового агентства. По всей очевидности, его ремесло было более правомочно в глазах судьи, чем ремесло офицера судебной полиции Гражданской гвардии. Лусия заглянула в телефон: действительно, два непринятых вызова от бывшего мужа.

– Я ему завтра позвоню, – сказала она, направляясь на кухню, чтобы выложить в холодильник фрукты, овощи, йогурты, сыр и рыбу.

– Самуэль сказал, что пытался дважды дозвониться до тебя по мобильнику, – не унималась мать.

К дверце холодильника магнитами был прикреплен прошлогодний календарь, а календаря на этот год нигде видно не было. Лусия почувствовала раздражение: ну почему Самуэль, если не получилось дозвониться до нее, сразу звонит матери?

– Вполне возможно. Мама, я не отвечаю на частные звонки, когда нахожусь, – она чуть не сказала «на допросе», – на работе.

– Ну да. Давно известно, что у тебя сначала работа, а потом все остальное, – комментировала мать из соседней комнаты.

Выходя из кухни, Лусия заметила на стене фото Рафаэля. Ему на этой фотографии лет пятнадцать-шестнадцать. Он очень высокий для своего возраста… Очень высокий и тонкий… Рост метр восемьдесят восемь, а вес всего семьдесят четыре килограмма…

– Спокойной ночи, мама, – сказала она, разложив еду в холодильнике и направляясь к выходу.

Ей никто не ответил.

Да и услышали ли ее? Слух у матери заметно слабел. И она становилась все менее и менее чистоплотной. В квартире скверно пахло. Сестра Моника считала, что мать постепенно сходит с ума, и хотела ее поместить в дом престарелых. Она объясняла, что такая нагрузка слишком велика для них, хотя всем занималась Лусия, а Моника, обитая в просторном, в четыреста квадратных метров, доме мужа, пилота международных авиалиний, который очень хорошо зарабатывал, целыми днями не знала, куда себя девать. Каждый раз, когда они заводили об этом речь, дело кончалось взаимными обвинениями и упреками. Моника рано вышла замуж за летчика-истребителя ВВС и, видимо, не имела понятия, что такое реальная жизнь, в которой люди с утра до ночи выбиваются из сил, чтобы заработать более-менее приличную сумму, и у них все равно не хватает денег, чтобы определить детей в хорошую школу. Лусия вспомнила, что когда племянники были маленькие, их отвозила и забирала из школы домработница Консуэла.

Так, значит, Самуэль дважды пытался дозвониться? Ее вдруг охватила тревога. Она вошла в квартиру, зажгла свет, заперла за собой три замка и, не разуваясь, отправилась к холодильнику. Там было почти пусто. Лусия взяла с дверцы бутылку сладкого питья, обогащенного кальцием, магнием и витамином B1, отпила глоток и набрала номер.

– О господи, ты на часы смотришь? – крикнул бывший муж.

– Извини. Я сегодня задержалась. Что случилось у Альваро?

– Давай поговорим об этом завтра, Лусия, – проговорил он усталым и снисходительным голосом. – Я уже сплю…

– Я надеюсь, ничего серьезного?

– По шкале от одного до пяти? – поддразнил он, напомнив ее привычную формулу, перед тем как отсоединиться.

Придурок! Лусия вернулась к холодильнику, достала оттуда тарелку и сунула в микроволновку. Потом быстро, в четыре глотка, опустошила ее и поставила в раковину. Не так уж и мерзко на вкус. Вымыв руки, она двинулась в спальню, по дороге заглянув в комнату Альваро. Постеры знаменитостей, которых она не знала; постельное белье с принтом «Звездные войны. Мандалорец»; все серии «Гарри Поттера», начиная с «Философского камня» и кончая «Дарами смерти»; серия романов Филипа Пулмана на планшете, лежащем на столе; звездное небо на потолке – она сама рисовала.

Лусия погасила свет.

Она насчитала меньше двадцати ночей, которые Альваро провел в этой комнате. И не потому, что ей положено забирать его только на одни выходные из двух, а еще и потому, что приходилось отменять «свои» выходные из-за работы.

В ванной Лусия открыла шкафчик с лекарствами, приняла таблетку бускапины от болей в желудке и почистила зубы щеткой и зубной нитью.

Дойдя до спальни, она в темноте сбросила кроссовки и стянула с себя кожаную куртку. Единственным освещением оставался свет, проникавший из ванной. Она, не раздеваясь, навзничь рухнула на кровать, протерла глаза и зевнула, глядя в потолок. И тут ее левая нога начала непроизвольно подергиваться, словно была независимым приложением к телу, которое Лусия абсолютно не контролировала.

Через три секунды она уже спала.

12

Утро вторника

6:21. Большое металлическое насекомое скользило над бетонными башнями и квадратами жилых кварталов, взбивая лопастями винта золотистую жидкость, струившуюся из облаков.

Мадрид. Квартал Вильяверде. Солнце взойдет только через час.

Сосредоточившись, двенадцать человек спецгруппы захвата заканчивали проверять свой инвентарь. Один осматривал наколенники, другой надевал на плечи тяжелый бронежилет для боев в городе, с торчащей из-за спины антенной передатчика и прикрепленными под нагрудником гранатами со слезоточивым газом. Третий, перед тем как надеть шлем с забралом, засовывал наушники под шерстяной подшлемник. Все они в этой нелепой экипировке с торчащими антеннами были похожи на больших черных скарабеев.

– Эй, Альберто! Это тебе