сделать — уже бы сделал, здесь у тебя нет ни единого шанса против меня. А насчет попытки преодолеть защиту… Что ж, хорошо, тут я приврал. Ковыряться в своих мозгах я тебе не позволю. Но если преодолеешь эту линию обороны, я обещаю отпустить тебя, не разрушая это ментальное тело. Даю своё слово — а его я никогда не нарушаю… Ну или мы можем устроить веселую, но непродолжительную драку и ты потом будешь еще долго залечивать раны ментального тела. Что выберешь?

Если я прикончу его здесь и сейчас, в реальности это не слишком скажется на нем здесь и сейчас. Последствия будут позже — ему станет намного сложнее восстанавливать резерв, скорость плетения чар упадет, сложная магия будет давать с огромным трудом, а возможно и не даваться вообще, снизились бы когнитивные способности в целом, разум начали бы терзать кошмары, и сама сила чародея со временем уменьшалась бы — и так продолжалось бы до полного исцеления. А это, если действовать исключительно своими силами, без алхимии, артефактов и прочего, занимало многие месяцы… И даже при помощи подручных средств — а у него точно найдется, чем ускорить исцеление — это заняло бы как минимум несколько недель. И при любом раскладе — уничтожение ментального тела означало невозможность нормально использовать магию Разума до полного исцеления.

И это если я просто возьму и прикончу его. А ведь я могу не убивать сразу, вместо этого устроив ему целый карнавал пыток и унижений — ментальное тело боль чувствовало не хуже, а то и лучше настоящего. А ещё пытки, если будут достаточно долгими и эффективными, нанесут позже дополнительный ущерб, в довесок к уничтоженному ментальному телу. Так что если был хоть малейший шанс его спасти, любой бы на его месте за него уцепился. Не стал исключением и Осинин, и мы неспешно зашагали вперед, к упирающимся в небеса Столпам Молний.

— Не расскажешь, что пытался найти в моих мозгах? — поинтересовался я.

— Хотел завладеть твоими знаниями в плане магии, — неожиданно не стал он запираться.

— И кто тебя на это надоумил? Не поверю, что Императрица, — хмыкнул я. — Уверен, твоего настоящего хозяина зовут вовсе не Александра… Скорее это некто с фамилией Залесский.

— Не угадал, — усмехнулся чародей. — Я много лет служу исключительно её императорскому величеству, причем служу верой и правдой.

— Ну да, как я мог подумать иначе, — саркастически ответил я. — Впрочем, другого ответа и ожидать не стоило.

— Сразу видно, как мало ты знаешь о ситуации при дворе, — искоса глянул на меня Осинин. — Действительно провинциал.

— Ну так просвети, пока шагаем, — предложил я, даже не надеясь на положительный ответ.

— Могу и просветить, но с одним условием, — удивил он меня.

— Каким же?

— Если я в процессе преодоления этой твоей преграды почувствую, что не справляюсь и отступлю, ты не станешь меня добивать и отпустишь, — потребовал он.

— Я так понимаю, что ты собираешься рассказать мне кучу общеизвестных фактов, а потом слинять безо всякого наказания за то, что сделал, — насмешливо заметил я. — А ведь за подобное, вообще-то, я имею полное право не то, что ментальное тело твое уничтожить — я могу, как выйдем в реальность, просто тебя прикончить, даже без дуэли. И буду в своем праве, между прочим. Ты меня совсем за идиота держишь?

— А ещё я могу рассказать, кто, когда и с какой целью планирует устроить налет на твои земли, — добавил он. — Причем налет более чем серьезный. Такая информация тебе интересна?

— Если дашь клятву Души, что говоришь правду, то да, согласен, — подумав, ответил я. — Но сразу говорю — попытку проникнуть через эти Столпы я не отменю в любом случае, и повреждения, при которых я соглашусь тебя отпустить, должны составлять не менее тридцати процентов ментального тела. Всяка чепуха, что лишь тебя оцарапает, в счет не пойдет.

— Тогда принеси и ты клятву Души, что сдержишь слово, — потребовал он.

— Да легко, — согласился я.

Клятва Души здесь, в её глубинах, была штукой серьезной. Она не требовала гарантов в виде богов или иных надмировых сущностей, не требовала щедрых жертв и прочего… Но и работала только в подобных, специфических условиях. Да и действовала недолго — часов пять после выхода в реальный мир, не более. Но зато в подобных обстоятельствах, для краткосрочных сделок, подходила куда лучше. Например, если он расскажет мне ложь, вернее попытается, клятва не только уничтожит его ментальное тело, но ещё и нанесет изрядный дополнительный ущерб его душе. Тут уж любой бы выбрал скорее одним лишь ментальным телом пожертвовать, чем дать ложную клятву.

Принеся необходимые клятвы, мы вернулись к разговору.

— Начнем с того, почему твои подозрения о моей службе Залесскому даже звучат глупо, — начал он. — При дворе несколько основных партий, но самые влиятельные, многочисленные и многочисленные — это партия Залесского и Тайной Канцелярии и партия её императорского величества. Но так было далеко не всегда — наша партия поднялась и набрала сил лишь тогда, когда я взял ранг Мага Заклятий двадцать лет назад. Маг Разума моей силы стал козырной картой для её величества — я не выходец из Великого Рода, у меня за спиной не было достаточной поддержки для развития даже до шестого ранга. Но Императрица, тогда ещё совсем молодая девчонка, только ставшая женой Императора, приметила мой талант и отправила меня в Петроградскую Академию Оккультных Наук, взяв на себя расходы. А так же снабжала всем необходимым… И вот, спустя тридцать лет, я дорос от Младшего Магистра до Мага Заклятий — и сумел отплатить своей благодетельнице. Я сообщал ей истинные намерения тех или иных придворных, выуживал информацию, находил компромат и делал ещё много чего… Партия Императрицы это в большей степени моё детище. И не будь я именно магом Разума, мне бы ничего не удалось. А так — я и шпионов легко находил, и отлично распоряжался нашими, читал эмоции собеседников Императрицы… Партия Императрицы, по большому счету — это я. И уж поверь, будь я