Шрифт:
Закладка:
Поэтому нам надо двигаться. Быстрее, еще быстрее. Не дать себя остановить, потому что в этом случае, судя по угрюмым фигурам внутри другой тачки, в случае остановки, нам явно мало не покажется. Избить до полусмерти они явно готовы, а бухгалтера увезут, чтобы он потом пропал бесследно.
— Они сейчас нас обгонят! — закричала Аня, отчаянно вертя руль. — Что делать, Витя?
Хорошо, что сейчас двадцатый век, и уже стоит ночь на дворе, соответственно, народу и машин на улицах мало. Аня прибавила газу, мы мчались намного выше шестидесяти километров в час, не мешало еще кого-то сбить на дороге, тогда пришлось бы тяжко.
А что можно сделать? Как и у преследователей, так и у меня нет пулемета, автомата, пистолета или на худой конец, арбалета, чтобы расстрелять противников к чертовой бабушке. Так что, придется тоже лавировать и отчаянно рулить, уповая на то, что удастся уйти от погони.
— Что делать, что делать? — проворчал я, откидываясь на упругом сиденье и даже слегка прикрыв глаза. — Радоваться надо, что у нас такое веселое сопровождение. Не дай им обойти нас, а если обойдут, то не давай остановить и прижать.
Смотреть на происходящее не очень-то и хотелось. И так понятно, чем все закончится. Аня ведь отнюдь не каскадерша и не участница «Формулы-1» с двадцатилетним стажем вождения, это просто обычная девушка, которая полгода как села за руль.
Сейчас я слушал, как ревут движки «Москвичей», гудят клаксоны, как визжать тормоза и отчаянно ругается Аня. Пытался по звукам понять, что происходит. Хотя, что тут непонятного?
Дело только во времени, рано или поздно эти ребятишки обязательно загонят нас в ловушку и остановят, если только нам не попадется спасительный милицейский патруль. Может, заехать в ближайшее отделение милиции?
Впрочем, что мы там скажем? Пока что еще ничего не произошло, нас просто гонят по ночной Москве и ничего плохого не сделали. Так что, в милиции нам явно не обрадуются, отправят куда подальше и будут правы.
— Витя, что делать, они обгоняют нас! — то и дело кричала Аня. Машину круто заносило на поворотах, пару раз мы тяжко шмякнулись бортом о другую машину, то и дело пытающуюся нас обойти. — Витя, ну сделай, что-нибудь!
Подпольный бухгалтер Григорий Афанасьевич, из-за которого, кстати, началась вся эта заварушка, слава богу, смирно сидел в углу и молчал. Не хватало еще, если бы он впал в панику и устроил тут истерику.
Впрочем, я бы его быстро угомонил, все-таки, это он виноват, что я сижу сейчас здесь, покачиваясь на поворотах и заносах, как на корабле во время шторма. Так что, он делает правильно, когда молчит.
Я открыл глаза и зевнул. Действительно, другой «Москвич» все-таки смог нас обогнать и сейчас пытался прижать к обочине. Мы неслись по улице, не соблюдая никаких правил дорожного движения.
Прямо сейчас мы проскочили другую улицу на красный свет светофора и грузовик, неторопливо ехавший сбоку, едва успел притормозить в последнюю минуту, чтобы не врезаться в нас и сердито засигналил нам вслед. Мы не обратили на него внимания и мчались дальше.
Аня вывернула руль до отказа и стукнулась правым бортом о другую машину, не давая обойти себя. Справа раздался противный скрежет, я как раз сидел с этой стороны и с любопытством уставился на людей, сидевших в тачке рядом. Теперь я мог разглядеть их подробнее.
Ну и рожи, честно говоря. Как будто там, в другом «Москвиче», сидела команда горилл, только не волосатых, а побритых.
Все другие атрибуты человекоподобных приматов имелись, как говорится, налицо, мощные черепа, маленькие глазки под нависшими бровями, квадратные челюсти, широкие плечи и пудовые кулаки, готовые втоптать нас в землю. Все они следили за нами, готовые к действию сразу, как только мы остановимся.
Я помахал им рукой и сказал:
— Аня, останови эту проклятую тачку, пока мы не улетели на обочину.
Девушка не сразу поняла меня и продолжала мчаться дальше. А вот бедный Снитковский наконец в ужасе открыл рот:
— Что вы такое говорите? Как это останови? Вам делать нечего, нам надо поскорее уехать дальше! Не смейте останавливаться.
Я поднял палец. Наша машина наехала на бордюр, поехала юзом, еле как снова выровнялась и помчалась дальше. Двигатель натужно ревел, как человек, который бежит на исходе сил.
— Послушайте, они не отстанут от нас, так что зачем мучать нашу железную лошадку? Скорее, мы перевернемся, что, учитывая шоферские качества Ани, произойдет очень скоро. А если это случится, то я могу потерять сознание и не окажу им сопротивление. Так что, лучше остановиться аккуратно, чтобы я мог спокойно выйти из машины. У них нет оружия, как я заметил, а значит, наши шансы почти равны.
Разумные доводы вроде бы подействовали на Снитковского. Говорю же, он умеет думать.
А вот Аня и не собиралась прислушиваться к моим словам. Тапки в пол до отказа и ехать еще дальше, вот все, о чем она мечтала. Я с улыбкой наблюдал за отчаянными усилиями девушки.
Нам повезло, что мы чуть было не улетели в кювет. Аня чуть не врезалась в «Волгу», припаркованную у обочины, но вовремя успела вывернуть руль и уехала вперед, а вот наши преследователи снова стукнули нас в задний бампер. Это чуть было не привело нас к заносу.
Я наклонился и постучал девушку по плечу. Аня резко обернулась ко мне, судорожно вцепившись в руль.
— Ну, что тебе? — выкрикнула она, видимо, совсем уже едва справляясь с приступом паники. — Мы пропали, понимаешь, пропали!
Я указал на тротуар. Может, хоть теперь она меня послушается?
— Останови машину, я хочу выйти и подышать свежим воздухом.
Я ожидал гневные крики и отчаянное сопротивление, не только от Ани, но и от Снитковского, но они промолчали. Видимо, тоже поняли, что безопаснее будет остановиться.
Но если Аня пробормотала: «Черт с ним, будь, что будет!», то теневой финансист просто молчал, обреченно опустив голову, чуть ли не спрятал ее между колен, как страус в песок. Когда девушка с визгом остановила машину, он ткнулся макушкой в спинку переднего сиденья, ойкнул и задрожал, как кролик.
Машина преследователей остановилась сзади и сбоку, чуть не
