Я сделала паузу, чтобы Николай осознал мою точку зрения.

— А ещё, — продолжила я, — что-то мне подсказывает, что там могут быть женщины, чьи мужья — не самые бедные люди в мире! И я не хочу лишний раз подвергать их или сотрудников Центра стрессу, ты понимаешь?

Николай замер, видимо, осознавая, что ситуация действительно деликатная. Внедорожник, внушающий страх своим внезапным появлением, мог бы создать неправильное впечатление.

— Ладно, — сказал он после недолгого молчания, слегка склонив голову. — Сейчас заедем в гараж и сменим машину. Вы правы, только…. Олегу Анатольевичу позвоните сами….

Я вздохнула с облегчением, когда он завёл мотор и мы тронулись с места.

Всё это время мысли о предстоящей поездке не отпускали меня. Как, собственно, и мысли о поведении Олега — я впервые мысленно назвала его по имени — в последние два дня. Мне не нравилось его внимание. Я видела его внутреннюю тьму — и она пугала меня. За его холодностью и жёсткостью скрывалось нечто, что я ещё не могла полностью понять, но это «нечто» внушало опасение. И я не была готова впустить в наши отношения хоть что-то личное. Один раз я уже допустила подобную ошибку, смешав рабочие и личные отношения, вставать на эти грабли второй раз не хотелось совсем.

Как странно, впервые мысли о Марке не вызвали щемящей тоски и внутренней боли. Они стали какими-то далекими, нереальными. Я думала, что любила Марка, думала, что он любил меня, не смотря на обстоятельства. Я ошиблась. Прав был Перумов, когда сказал, что наши отношения были всего лишь интрижкой, ничего не значащим приключением на работе. Что мы могли дать друг другу? Дочь Перумова принесла Марку положение в компании, финансовую стабильность и перспективы, до которых без нее Марк бы рос долгие годы. А я? Я давала лишь эмоции. Те самые эмоции, которые могла бы дать ему любая другая женщина. Теперь, с расстояния времени, я понимала, что наши отношения были изначально обречены. Мы строили что-то на зыбком фундаменте, не имея в основе ни честности, ни реальной привязанности. И пусть в какой-то момент мне казалось, что это настоящая любовь, сейчас всё выглядело по-другому. Это была спасительная иллюзия, в которую я слишком сильно верила.

Это все не означало, что я перестала испытывать обиду, горечь, разочарование и даже злость. Нет. Но теперь к этим чувствам примешивалась и доля жалости. Даже к жене Марка. Глупая, избалованная, эгоистичная девочка, которой с детства подавали все на тарелочке. Девочка-принцесса, которая никогда ничего не значила сама по себе. В ней всегда видели и будут видеть лишь продолжение ее отца — могущественного, жестокого, расчетливого и холодного мужчины, добивающегося всего любой ценой.

Она была для него не больше чем инструмент, необходимый для поддержания власти и влияния. И она принимала эту роль. Её жизнь была расписана с детства: замужество по выгоде, престижное положение в обществе, вечные игры по правилам, которые создавал не она, а её отец. Она жила в золотой клетке, и вряд ли осознавала это.

Перумов легко простил Марка, ведь тот играл по его правилам. Марк — удобный, выгодный зять, который принёс продолжение семьи, влился в их мир и подчинился. А меня Перумов простить не мог, ведь я сказала ему твердое «нет».

Такие мужчины, как он, зверели от отказа. Для них всё в этом мире имело свою цену, и они верили, что каждому можно найти её — достаточно лишь предложить правильную сумму, услугу или влияние. И в этом он, бесспорно, был прав. Просто он не смог предложить мне мою цену, она была или слишком высокой или же он просто так и не понял меня. Это его и бесило.

Не сумев купить меня, он решил уничтожить, сломать, подчинить, не рассчитывая встретить серьезный отпор. Он погубил мое имя и карьеру, едва не загнал в финансовую яму. Он не давал знать о себе вот уже два месяца, однако я знала — он просто затаился, выжидает время, как кот с мышью играет со мной.

Интересно, а скажи я ему «да», подчинись ему, как бы он объяснил взбешенной дочери то, что я осталась бы на работе в компании, да еще бы и пошла на повышение? Наверное, это зрелище было бы приятным, однако точно не стоило того, чтобы потерять свою свободу и свое я.

Мы с Колей поменяли машины, и снова тронулись в путь, а я вернулась к своим мыслям.

Как бы это не прозвучало отвратительно, но врать самой себе я не хотела — меня тянуло к Перумову. Аура силы и власти притягивала, очаровывала, манила как манит огонь бабочек. И с тем же самым эффектом. Когда этот мужчина касался меня — у меня дрожали ноги. Это были совсем не те чувства, что я испытывала к Марку, в этих чувствах было что-то темное, запретное, обжигающее и убивающее. Его сила и уверенность порождали во мне желание поддаться, но вместе с тем я отчаянно пыталась сохранить контроль над собой.

Сам того не осознавая, Перумов спас меня, уволив из компании. Это было как отрезвляющий удар. В какой-то момент я поняла, что если б осталась, его сила могла сломить меня окончательно, я сдалась бы на милость победителя. Его власть, словно наркотик, постепенно лишала меня способности мыслить трезво.

И вовсе не из-за отношений с Марком я не хотела пускать Олега в свое личное пространство, видеть в нем нечто большее, чем начальника и объект для работы. Нет.

Слишком сильно он напоминал мне Перумова.

Нет, не внешне — Перумов был по-настоящему красив, той холодной, дорогой, аристократической красотой, которая притягивает нас, женщин. В его облике было что-то изысканное, словно он был вырезан из мрамора, отчего его привлекательность становилась ещё более устрашающей. Но в Олеге присутствовала та же холодная власть, тот же ореол силы, скрытый за внешней жёсткостью. И хотя Олег был совершенно другим человеком, я чувствовала это сходство с каждой его реакцией, каждым приказом, каждым острым, пронизывающим взглядом. Это сходство пугало меня.

К счастью, к моему огромному счастью, Олег ни словом, ни делом не давал мне поводов подозревать, что он видит во мне кого-то большего, чем просто сотрудницу. Но вчерашние и сегодняшние знаки внимания напугали меня. Как человек, однажды обжёгшийся на молоке, я стала дуть на воду.

7

За своими невеселыми мыслями, я не заметила как мы приехали на самую окраину