— Я был идиотом, который не заботился о своём будущем.

— А теперь поумнели, — подвёл он как бы черту.

— Смерть хорошо заставляет задуматься о том, что ты делаешь в жизни не так. Кто-то вторым шансом пользуется, кто-то нет. Я воспользовался и рад этому. Теперь у меня есть семья, где меня ждут.

— Что ж, я рад, что наше государство обрело ещё одного образумившегося гражданина. Это многого стоит. И вы никогда не рассматривали возможности поступить в охотники? Я слышал, моя дочь предлагала вам такую возможность.

— Рассматривал. До того, как обзавёлся семьёй. Теперь у меня другие обязанности, которым я отдаю всего себя.

— Да, семья — это важно, — кивнул Авриалинтий, после чего нам вновь подали еду, теперь уже салаты.

А вот когда подали десерт и чай, разговор разгорелся с новой силой, но уже прямо за едой. Видимо, это было время, когда можно просто пообщаться.

И напор Авриалинтия пошёл на убыль. Он будто получил то, что хотел знать, и теперь мог просто позволить себе пообщаться на посторонние темы, в которых участвовали как его сын, так и дочь. А вот его жена молчала и глупо улыбалась. Казалось, что она здесь попросту для красоты, и возникало ощущение, что Мисси, которая немного странно разговаривала, кое-что да унаследовала от туповатой матери.

Если брать в общем, то ужин прошёл скорее хорошо, чем плохо, однако меня не покидало ощущение, что это больше было для самого государя. Чтобы он смог понять, с кем будет иметь дело, развеяться допросом и просто провести хорошо время так, как он считает нужным. Из него бы вышел хороший диктатор, и я не понимал, как он мог позволить расцвести предателям прямо у него под боком.

Хотя вру, я понимал. Закон его останавливал, и здесь слишком много было противовесов для того, чтобы он мог разгуляться в полную силу. Возможно, это было даже к лучшему, но не в данной ситуации.

Так или иначе, я был рад, что мы оттуда выбрались. Я не чувствовал неуюта от его давления, однако не было и приятной атмосферы, которой мог бы насладиться. Разве что с Марианеттой он разговаривал почти что на равных, так что чувство уважения было ему явно не чуждо.

— Она хорошая девушка, — произнёс Авриалинтий, когда они шли по коридору из обеденного зала. Рядом с ним почти что в такт шагал Вальцелав, который уже во многом походил на отца.

— Ты перегнул палку, — заметил он.

— Не говори мне, что я перегнул, а что нет. Финисия хорошая девушка. В меру умна, но не сильно. Кротка и скромна, легко поддаётся на давление и знает своё место. Она может быть идеальной парой для тебя.

— Ты так это видишь?

— Я так это вижу, да. И когда будешь на моём месте, ты поймёшь меня, — произнёс он твёрдо. — Нельзя в этом мире ни на кого положиться, кроме самого себя, своего отца и своих сыновей. Посмотри на свою мать, она дура, и в этом она прекрасна.

— Отец! — воскликнул Вальцелав.

— Она дура, Вальцелав. И именно поэтому я её люблю, — ответил он твёрдо. — Я знаю, что она ничего не учудит за моей спиной, не будет плести интриги, не будет пытаться манипулировать мной и делать что-то за моей спиной наперекор мне. И именно такой должна быть твоя жена. Это залог семейного счастья и твёрдого правления. Дорастёшь до моих лет — поймёшь, а пока учись мудрости, сын. И ещё жена должна быть красивой.

— Странно это слышать от тебя.

— Не странно. Я мужчина и понимаю, что мне требуется. Твоя Финисия обладает красивым лицом, большой грудью и хорошей талией с крепким здоровьем. То, что нужно, чтобы были хорошие здоровые дети и приятное времяпрепровождение вечерами.

— Мне это не важно… — пробормотал он.

— Это ты сейчас так говоришь. Власть — это страшная штука, сын. Ты или берёшь её за горло, или за горло берёт тебя она. И твоя жена — это твой тыл, который должен быть надёжен и крепок. Помни об этом.

Ему ещё многому предстояло научиться. Очень многому. И Авриалинтий надеялся, что он сможет научить сына до того, как тот взойдёт на трон. Потому что тогда его некому будет защитить.

А власть не прощает ошибок и слабостей.

Глава 235

— Я ему не понравилась? — тихо спросила Финисия, сидя на кровати и разглядывая собственные колени.

— С чего ты это взяла, дорогая? — ласково спросила Марианетта, передвигаясь в другой комнате.

— Я… он был будто рассержен, когда разговаривал со мной, — тихо ответила она.

— Рассержен?

— Ты же сама это слышала. Он будто отчитывал меня, что я… такая… Я не красивая, мам?

— Ох ты ж мой… — Марианетта вышла из комнаты, одетая в ночнушку, с распущенными волосами. Она села рядом с дочерью, осторожно приобняв её за плечи. — Ты сейчас себе глупостей надумаешь. Ну с чего ты взяла, что ты некрасивая? Посмотри на себя, какая ты у нас милая.

— Да, но… — Финисия не могла подобрать слов и тихо всхлипнула. — Я… такая…

— Какая?

— Такая, — она взвесила свою грудь на ладонях. — Жирная грудь, пухлое лицо, кому это понравится…

— Дай-ка подумать… — Марианетта задумчиво посмотрела на потолок. — Наверное, всем мужчинам?

— Эти мешки с жиром?

— Это называется большая грудь, — рассмеялась она. — И у тебя ничего не жирная грудь, а большая и красивая. На мою посмотри — твой отец первое время от неё даже взгляда отвести не мог. А пухлое лицо… откуда ты вообще это взяла?

— В зеркале увидела.

Марианетта вздохнула. Она осторожно ладонями взяла Финисию за лицо и повернула к себе.