Печать, полемика и ключевая позиция Калькутты

На протяжении всего XIX века и в XX Индия оставалась ведущим многоязычным производителем печатных книг и межрелигиозной полемики во всей приморской Азии. Печатные империи сначала Калькутты, затем Бомбея, Лакнау, Лахора и Мадраса выпускали книги на самых разных языках - от бенгальского, урду, гуджарати и тамильского до арабского, персидского, малайского и даже китайского, которые отправлялись в дальние уголки Азии. Даже после распространения книгопечатания в других имперских портах, таких как Сингапур, индийские издательские центры сохранили свои преимущества, такие как раннее внедрение, квалифицированная рабочая сила и экономия на масштабе, обеспечиваемая сочетанием огромных внутренних и внешних рынков. В результате была создана морская публичная сфера, в которой Индия - и особенно Калькутта - играла ключевую роль не только как полемический, но и как информационный центр межазиатского взаимодействия.

К 1900 году шумные портовые города Азии захлестнули волны многоязычных книг, трактатов и журналов. Но лишь немногие люди обладали навыками чтения на нескольких из этих разных языков, особенно на тех, которые были написаны различными шрифтами, связанными с различными религиозными общинами и их особыми традициями обучения. Таким образом, передача межкультурных знаний между этими многочисленными языками по-прежнему сталкивалась с непреодолимыми препятствиями, которые не могло преодолеть само по себе развитие книгопечатания. Хотя религиозные деятели часто были наиболее квалифицированы для преодоления этих лингвистических препятствий, большинство из них были озабочены продвижением или защитой своих собственных систем верований, особенно после появления новых азиатских миссионерских организаций.

Однако в некоторых случаях межрелигиозные споры, распространявшиеся через печать, как ни парадоксально, способствовали межкультурному взаимопониманию. Ведь подобная критика других религий была частью диалогического процесса, который включал в себя сбор и распространение более подробной информации о религии, которую отвергали.

Изучив последовательность полемических текстов и контртекстов, опубликованных в районе Бенгальского залива в XIX и начале XX века, мы увидим, как постепенно расширялся круг участников этих спорных диалогов: мусульмане, индусы, буддисты, бахаисты, а также христиане, которые первыми ввели книгопечатание в регионе. В результате станет ясно, как межрелигиозное взаимопонимание выковывалось отчасти в горниле конфликта.

Многие из этих споров были серьезным и продолжительным взаимодействием с языками, писаниями и системами верований других народов, что привело к размышлениям об их теологических и моральных последствиях. Вместо того чтобы рассматривать историю азиатских взаимодействий через узкую призму идеологии азиатизма или анахроничную проекцию модернистского секуляризма или постмодернистского культурного релятивизма, печатные тексты, составлявшие общедоступное знание о других азиатских культурах, позволяют нам документировать более сложные взаимоотношения с религиозными различиями.

В своей типологии религиозной полемики бразильско-израильский философ и лингвист Марсело Даскал выделяет три основных типа: дискуссия, спор и полемика. 7. Как объясняет Даскал, "дискуссии в основном направлены на установление истины, споры - на победу, а разногласия - на убеждение противника и/или компетентной аудитории принять свою позицию". Эти подкатегории полемики - особенно спор и разногласие - быстро стали заметными элементами морской публичной сферы в районе Бенгальского залива. Указывая на коммуникативный характер "полемических обменов", Даскал помогает нам с самого начала понять, что споры и полемика по определению являются "диалогическими событиями, в которых участвуют по меньшей мере два противника, отстаивающие противоположные взгляды и спорящие друг с другом". 9 Несмотря на свое критическое содержание, религиозная полемика представляет собой взаимодействие с различиями. По мере того как различные общины вступали в более тесный контакт в районе Бенгальского залива, такие спорные диалоги становились важными средствами взаимодействия, с помощью которых межкультурные знания одновременно передавались и оспаривались.

Поэтому полемические беседы, которые велись в печати, нельзя с легкостью отбрасывать как результат простого невежества или узких предрассудков. Напротив, независимо от того, писали ли христиане или мусульмане, бахаисты или буддисты, многие подобные работы появлялись в результате тщательного изучения и этической оценки конкурирующих религиозных доктрин. И вот так, по мере того как колесо познания постепенно поворачивалось, разногласия могли порождать не только раздоры, но и более глубокое понимание.

Расширяющиеся волны спорного диалога

С начала XIX века доктрина искреннего обращения, которой придерживались протестантские миссионеры Калькутты, способствовала политике прозелитизма, основанной на идеале рационального убеждения личности. Согласно этой доктрине, все люди наделены Богом разумом, как бы ни были они введены в заблуждение ложными убеждениями. Это, в свою очередь, требовало от миссионеров рационального подхода к тем самым системам верований, которые они стремились подорвать, что, в свою очередь, обусловливало необходимость исследования таких доктрин, будь то индуистские, мусульманские или буддийские. Таким образом, евангельское продвижение в Азию включало в себя серьезную интеллектуальную встречу с нехристианскими религиями.

Такой подход к аргументированному, аргументированному и основанному на знаниях обращению не был уникальным для христианства. Мусульмане, индуисты и буддисты имели свои собственные традиции убедительных дебатов. Но именно христианская версия впервые нашла печатное выражение в формате текстовых диспутов в форме диалога, которые калькуттские миссионеры издавали тысячами. Одной из самых ранних таких полемик была "Дхарма Пустакера Дута" ("Посланник Книги Религии"), короткий стихотворный сборник, составленный помощником миссионеров Рамом Рам Басу (1757-1813), в котором индуистские верования противопоставлялись посланию Библии. Библия была настолько непривычна, что ее приходилось называть "Книгой Дхармы" в терминах Индика. За ней последовал ряд других бенгальских трактатов, таких как "Бхедабхеда" ("Разница"), в котором Кришна критически сравнивался с Христом. Написанный с помощью местных жителей Джошуа Маршманом (1768-1837), сыном бедного ткача, ставшим видным баптистским миссионером, он использовал сложную терминологию философии веданты, чтобы сделать свои сравнения более убедительными. Такая критика побудила индусов защищать, а затем реформировать свою религию от обвинений в идолопоклонстве.

Поскольку миссионеры критиковали ислам не меньше, чем индуизм, некоторые подобные работы появились в изданиях на урду и бенгали, например "Sacha 'Isa'i: Ramhari aur ek Shakhs Sadhu Apas mein in Baton ki Guftagu Karti Hain (The Christian Indeed: A Dialogue between Ramhurree and a Sadhu), выпущенный в 1829 г. Чтобы лучше распространять его среди проповедников в деревнях и портах, Христианское общество трактатов и книг продавало его в пачках по сто экземпляров по цене всего в три рупии. Среди других текстов, опубликованных в 1830-х годах Христианским книжным обществом, были брошюры, адресованные мусульманам, такие как "Мухаммади у 'Исави Дин ка Мукабала" ("Сравнение христианства и ислама"), в которой была разработана модель критического сравнения, на основе которой были написаны многие более поздние работы, и "Тахкик аль-Иман" ("Проверка веры"), которая выходила за рамки абстрактных догм и критиковала различные виды мусульманских ритуалов. Напечатанная тиражом в две тысячи экземпляров и продававшаяся в трехрупиевых