не будем обсуждать мои яйца в присутствии моей младшей сестры, ладно?

– Да, есть только одни яйца, которые…

Морщусь.

– Господи, Рид. Я уже сто раз пожалел, что приехал.

Рид смеется. Ну что за идиот.

Он пересекает гостиную и садится на подлокотник кресла, в котором сидит Эбби. Затем целует ее в макушку и поднимает на меня глаза.

– И что? Так и будешь просто здесь лежать?

– Да. Ты же сам попросил приехать. Могу посидеть, если надо.

Рид фыркает.

– То есть даже не попытаешься как-то помочь девчонке?

Вскидываю бровь и поднимаюсь на локтях.

– Помочь? Ты прикалываешься?

– Не-а.

– Я предложил ей помощь, но она просто взяла и сбежала.

– Ее можно понять. Она напугана. Какого хрена ты вообще позволил ей уйти?

– Что значит – позволил? Она ведь не моя рабыня, придурок.

– Парни, может, хватит? – устало интересуется Эбби.

Рид недовольно поджимает губы, а я сажусь на диване и опираюсь локтями в колени. Затем сцепляю руки в замок и подношу его к губам.

Чувство вины пронзает меня насквозь. Я думал, что сделал все возможное для того, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности. Но, видимо, я ошибался. Хотя с чего бы ей вообще мне доверять? Учитывая то, как обращается с ней ее же жених, в мужском поле она должна быть разочарована. Но черт. Я мог бы хотя бы попытаться что-то сделать.

Вот только как бы я вбил ей в голову мысль, что не все мужчины такие ублюдки?

– Хэй, – тихо произносит Эбби, усевшись рядом со мной и обхватив своими хрупкими руками мои плечи. – Ты сделал все что мог.

– Эбс, я до сих пор помню ее взгляд. Мертвый взгляд. Не могу выбросить из головы ту картинку перед глазами. Не могу перестать думать о том, что с ней происходит сейчас. И как Фрэнк отреагировал на ее исчезновение из бара.

– Он выдвинул обвинения за то, что его держали в участке?

Выдыхаю.

– Отец сказал, что сам со всем разберется, поэтому я не допытывался. Если честно, мне глубоко наплевать на этого мудилу.

– Ты переживаешь за Хлою.

Киваю.

– Так найди ее.

– Я что, сталкер? – фыркаю.

– Тебе необязательно с ней контактировать. Ты хотя бы можешь узнавать, в порядке ли она.

– Она не в порядке, – рычу я.

– Мужик, никто из нас не виноват в произошедшем. Давай ты не будешь все воспринимать в штыки, – обороняется Рид.

Подрываюсь с дивана, и Эбби тут же вскакивает следом за мной.

– Не вини себя в произошедшем, ладно? Ты пытался ей помочь. Ты сделал все для того, чтобы защитить ее. И перестань гадать, почему она с ним. Она не выбирала быть жертвой. Всем кажется, что так легко взять и уйти. Но ни один из нас не поймет, каково это – быть морально уничтоженной абьюзером и не знать, что любовь может быть другой. Тебе повезло узнать, каково любить и быть любимым, а ей нет. И ты никогда не испытывал того ужаса, что испытывает она.

– Да, но это ее выбор. Она сама так сказала.

– Сомневаюсь, Эштон. В любом случае сейчас тебе нужно выбрать: либо ты пытаешься спасти ее любой ценой, но это будет чертовски долго, больно и сложно, либо забываешь и продолжаешь жить так, как жил до встречи с ней.

Киваю. В любой другой ситуации я бы выбрал первый вариант. Кто не любит сложности? Но… Но сейчас я не уверен в том, что мое моральное состояние позволит мне вытащить ее из этой ямы, не закопавшись при этом самому.

– Я поеду. – Оставляю на лбу Эбби поцелуй. – Мне хочется побыть одному. Увидимся завтра.

– Конечно, – грустно улыбается она, и я направляюсь в сторону выхода, замерев в дверях в тот момент, когда до меня вновь доносятся ее слова: – Но я очень хочу, чтобы ты знал: я не теряю надежды, что ты встретишь девушку, которая будет любить тебя так, словно ты тот самый лучик света после шторма.

ГЛАВА 10

SLAVES – PRAYERS

Эштон. Семь месяцев спустя. Июнь 2023.

Трибуны гудят. Фанатский сектор скандирует: «Орлы». До окончания финального матча плей-офф остаются считаные минуты. На табло – пять – четыре в нашу пользу.

Напряжение ощущается повсюду. Уже через секунду все замирают на своих местах в ожидании вбрасывания. Рид выигрывает его, и мы сразу же переходим в атаку. Отдав пас Монтане, О’Хара несется в зону соперников, где сталкивается с защитником «Питтсбургцев». Реф дает свисток, и я матерюсь про себя, ведь только драки нам сейчас не хватало. Благо у Рида хватает мозгов для того, чтобы не поддаваться на провокации, и игра возобновляется.

Накал на арене чувствуется даже за пределами льда. Разыгрывается нешуточная борьба. Все сосредоточены, и каждый боится совершить ошибку. Ведь на кону кубок. Это не просто очки. Не просто победа. Это, мать его, плей-офф!

Лечу на смену под свирепым взглядом тренера и тут же обливаюсь водой. Жарко не столько из-за страстей, происходящих на льду, сколько из-за волнения.

Голди пробивает по воротам, но вратарь «Питтсбургцев» делает сэйв. По скамье проносится гул разочарования. Тренер Зелински стискивает зубы, и желваки на его лице напрягаются.

Когда я в следующий раз оказываюсь на льду, то сразу же дружелюбно встречаю их форварда, пытающегося меня обойти.

Не на того напал. Кретин.

Подставляю корпус, и он растягивается по льду, как морская звезда. Ну что поделать, я не умею быть нежным.

Реф подъезжает ко мне, чтобы отчитать, но мы с ним оба знаем, что я сыграл чисто. Так что уже через секунду он жестом позволяет продолжать игру, и я тут же набираю скорость и отдаю передачу Майклсону. Он обводит двух защитников «Питтсбургцев» и бьет в бортик, от которого шайба тут же отскакивает и попадает прямо к ногам О’Хары. Вижу, как друг самодовольно улыбается, а затем совершает точный бросок в дальний верхний угол.

Болельщики вскакивают на своих местах и скандируют его имя. Рид подъезжает к плексигласу, за которым визжит моя сестра. Она кладет свою ладонь с одной стороны, а он свою – с другой. Эбби плачет от гордости, я знаю. И мое сердце в очередной раз совершает кульбит оттого, как сильно эти двое влюблены друг в друга.

«Орлы» тут же окружают капитана, и я в том числе. Прислоняюсь лбом к его лбу:

– Мужик, иногда все же можешь, когда клюшку из задницы достаешь.

Он усмехается.

– Да пошел ты.

Через пару секунд звучит финальная сирена, означающая нашу победу. Рев трибун проносится по ледовой арене. Эмоции зашкаливают. Мурашки пробегают роем по коже.

Когда я поворачиваю голову к Эбби, то вижу у нее в руках плакат «Ты должен мне отпуск» и улыбаюсь. Это был наш уговор. Если мы завоевываем этот кубок, то я торжественно клянусь улететь в Грецию на целых три недели. Затем сестра достает второй плакат – «И не вздумай спорить с беременной женщиной», и я начинаю хохотать.

Да, Эбби и Рид ждут ребенка, который появится на свет совсем скоро. И я чертовски рад этому событию. Маленькая копия моей сестры, которая, я уже предвкушаю, задаст нам всем жару.

– Если бы ты только знал, что обещала мне твоя сестра за сегодняшнюю победу, – хрипло произносит Рид, не сводя с нее взгляда.

Морщусь.

– Господи, я не хочу знать. Не порть мне вкус победы. Фу, Рид.

– Извращенец. – Он пихает меня в плечо. – Я ведь не об этом.

Я смеюсь, в очередной раз восхищаясь отношениями, что сложились