Шрифт:
Закладка:
— Отец, я… — Анна не сдержалась и заплакала. Свиток упал на пол.
Мистер Раин отвернулся от дочери, чтобы не видеть слезы, которые на дух не переносил. Он тяжело дышал, все его существо переполняла ярость, затуманившая ясный разум. Но нужно было взять чувства под контроль ради себя и дочери. Потому что ситуация могла только ухудшиться, не предприми он надлежащие действия.
Все время ее отсутствия придумывавший план по спасению дочери мистер Раин медленно закивал головой. Словно этим безмолвным кивком он лишний раз подтвердил необходимость выполнить задуманное, ибо это был единственный выход из их бедственного положения. По крайней мере, ему так казалось. И казалось не зря.
Мистер Раин быстро зашагал к выходу из кабинета.
— Куда ты, отец? — спросила Анна, поглядев на него сквозь слезы.
Отец остановился и, не оборачиваясь на дочь, бросил в ее сторону:
— Исправлять твои ошибки.
Затем мистер Раин ушел. Следом Анна услышала снизу его голос, который весьма пренебрежительно приказал детям следовать за ним. Захлопнулась входная дверь, и дом опустел. В нем не было никого, кроме Анны. Воцарилась мертвая тишина.
Анна подняла с пола свиток и снова взглянула мокрыми глазами на приказ, в котором сообщалось, что ее нужно немедленно арестовать за нарушение закона. Она ударила стражника при исполнении и за это должна лишиться свободы. Также ей предъявляли обвинение в пособничестве воровству. За такое ей в лучшем случае грозила темница, а в худшем — смертная казнь. Все зависло от судьи и его решения.
Теперь была ясна причина, по которой горожане смотрели на нее так странно, испуганно.
Когда Анна поняла, что сделала, ее охватила беспомощность. Как бы она ни старалась придумать выход из ужасного положения, в голову ничего не приходило. Весь ужас состоял в том, что ее желание помочь привело ее к смертельной опасности.
— Я не знала… — Анна снова, как и вчера, припала дрожащими коленями к полу и громко зарыдала. — Я не знала…
Ее несчастный голос зазвенел в тишине, отразился от стен и выдохся, как разбитая о скалы огромная волна. Она снова плакала в той же самой комнате, но на этот раз виной всему произошедшему была она сама. И теперь ей оставалось либо смириться со своей участью, либо бороться с ней.
Глава 8
Огромный диск солнца медленно садился прямо в море. За окном догорал закат, опаляя края сгустившихся и потемневших облаков. Пока люди расходились по домам, опустошая улицы и переулки, Анна в беспокойстве металась из одного угла кабинета в другой.
Постоянно вглядываясь в окно, она ожидала увидеть отца. Но его все не было, а берега моря тем временем, принимая последние отсветы солнца, темнели и быстро меркли.
Как же она хотела сейчас оказаться тем покидающим мир лучом солнца, который на глазах растворялся и исчезал в темноте. Анна не знала, о чем нужно беспокоиться больше. О свитке ли с указом, лежащем на столе в кабинете мистера Раина, или об одиноких детях, которых отец увел неизвестно куда?
От тревоги сердце Анны болезненно сжалось в груди. Мысли о детях, которым она дала ложную надежду на хорошую жизнь и жестоко отняла ее у них в один миг, не утихали. Совесть периодически напоминала о себе, раздирая ее на части. Анна считала, что должна была остановить отца и обеспечить детям безопасность. Раз уж она взяла за кого-то ответственность и привела в дом, обещая помочь, то должна была принять на себя и вытекающие из этого последствия.
Однако борьба Анны с совестью была не единственной ее заботой. Затуманенный переполохом мыслей разум не содействовал беспокойному сердцу и не потакал совести, а напротив — заставлял Анну обдумывать нависшую над ее белокурой головушкой опасность. А именно — указ об аресте.
Долгое время Анна не могла свыкнуться с мыслью, что своим желанием помочь Крису и его сестре, навсегда изменила свою жизнь. Теперь стража искала ее по всему городу, чтобы арестовать и наказать за нарушение законов. Как бы она ни старалась, не могла найти выход из этой ситуации. Казалось, его просто не было, и она осталась с этим совсем одна.
Птицы перестали щебетать в листве, а тень могучей березы возле окна постепенно разрасталась, напоминая зловещую фигуру притаившегося в темноте врага. Анна уже теряла надежду. Столько времени прошло, а отец все не появлялся. Где он был и куда ушел? Одни вопросы и никаких догадок!
Однако, когда Анна уже отчаялась ждать и присела в кресло, из коридора донесся звук открывающейся двери. Девушка резко вскочила и выбежала из гостиной.
— Отец, — ее голос дрожал от волнения, — где ты был?
Мистер Раин молча снял сапоги и камзол с длинными рукавами, повесив его на крючок возле шкафа. Анна терпеливо ждала ответа. Но отец сохранял безмолвное напряжение, заполняя им весь дом. Словно назло не отвечал ей, пытаясь наказать ее своим молчанием.
— Отец, — снова попыталась вывести его на разговор Анна, — куда ты отвел детей? Они сироты, у них нет родителей. Они остались совсем одни. Я обещала помочь им, но…
— Но не стоит давать сомнительных обещаний, которые к тому же не сможешь сдержать, — отрезал мистер Раин, в недовольстве нахмурив лоб. — Доброта — не есть ложь во благо, ибо вранье ничем нельзя оправдать.
Бледные губы Анны плотно сомкнулись, и по дрогнувшему лицу пробежала тень страха. Девушка хотела было в очередной раз спросить о том, где дети, но, понимая, что ответа скорее всего не получит, так и не разомкнула губ, чтобы произнести слова.
Подойдя к ней, мистер Раин остановился. Не глядя на дочь, он сказал:
— Возможно, вчера я бы прислушался к твоим просьбам не выдавать тебя замуж за Альберта. Но сегодня ты предопределила свою жизнь сама. И не можешь винить меня в дальнейшем.
Казалось, мистер Раин не хотел даже видеть дочь, потому что ни разу не взглянул на нее за это время. Но если бы он окинул ее мимолетным взглядом, то увидел бы, как изменился цвет ее лица, перекосившегося при этих словах от охватившего ее отчаяния.
— Отец, — пересилив свойственный страху ступор, пролепетала Анна, — что это значит?
Мысли в ее голове потеряли логическую нить. Но мистер Раин
