Шрифт:
Закладка:
По краям асфальтированной дорожки красуется черная вязкая грязь, местами виднеется прошлогодняя желтая трава, которая из последних сил дожидается летнего солнца, чтобы заняться активным фотосинтезом.
В этом районе много деревьев, летом это выглядит очень красиво, но поздней осенью, зимой и в начале весны голые кривые черные ветви смотрятся уныло и вызывают депрессию. Лишь маленькие почки намекают, что это уродство скоро скроется за сочной зеленью. Возможно какой-нибудь поэт или художник пришёл бы в восторг от картины обшарпанных жëлтых панельных домов и черных мокрых деревьев, но мой внутренний творец от этого зрелища мечется в поисках веревки и мыла.
Второй охранник уже сел за руль и завел мотор. Первый открывает дверь автомобиля, слышится глухой шлепок, и он падает на асфальт. В его виске красная отметина, вокруг головы растекается вязкая багровая лужа.
Телохранитель, севший за руль, выскакивает и кричит мне что-то, но я слышу только гулкую пульсацию в ушах, закрываю ладонями рот, у меня начинается истерика. Падаю на колени возле охранника, не знаю зачем, но проверяю пульс. Человеку прострелили башку, а я проверяю пульс… У меня явно шок и помутнение рассудка.
Телохранитель бежит ко мне, выкрикивая в наушник:
— На нас напали! Все на Кубинскую!
Чувствую сильный удар в грудь, от которого падаю. Мужчина снова что-то кричит, но от боли я ничего уже не слышу и теряю сознание.
Разлепляю глаза, боли нет, но слабость такая, что каждый вздох дается с трудом, приглушенный свет комнаты режет глаза, первое что я вижу это капельница, смотрю как в фильтрующем узле капельки физраствора отстукивают незамысловатый ритм, перетекая в катетер, спускающийся к игле, воткнутой в мою руку. Чувствую успокаивающее тепло, исходящие от чьей-то руки, крепко сжимающей мою ладонь. Приподнимаю голову, у меня тут же темнеет в глазах, видимо, когда падала, я нехило ударилась головой. Смотрю по сторонам, это моя спальня дома у Варана.
Державин стоит на коленях у моей кровати, в его глазах стоят слезы, он крепко сжимает мою руку. Тянусь к его лицу и пальчиком ловлю слезинку. Он так переживает за меня… Почему после этих мыслей я готова простить ему всё в этой жизни?
— Рита, я чуть не умер от волнения. Спасибо, что ты надела бронежилет!
— Спасибо, что ты настоял на том, чтобы я надела его. В меня стреляли?
— У тебя неглубокое ранение, если бы не бронежилет, я не знаю…
Он всхлипывает и кладет голову мне на живот. Я глажу его по волосам.
— Хорошо, что они не стреляли в голову. — шепчу, пропускаю его густую шевелюру между пальцев.
— Рита, я больше никуда не выпущу тебя.
Кто бы мог подумать, что такой мужчина способен на слёзы? Его глаза, я мало его знаю, но сейчас он подавлен и сломлен. Я не его семья, но мы стали родными друг другу и я тоже боялась и переживала за него.
— Почему меня хотели убить?
— Это я во всем виноват. Прости.
— Ты не в чем не виноват.
— Ты не понимаешь, я вышел на него… Я выследил его людей и он испугался. То что он сделал с тобой, это было предупреждение мне, чтобы я отступил.
Я постаралась скрыть удивление от того, что он посвятил меня в свои дела и решила поддержать:
— Но ты Варан, а Варан всегда выслеживает свою жертву.
— Да, но только если успел укусить её. А мне не удалось даже вживую встретиться с ним.
— А кто он?
Его глаза наполнились страхом. Он понял, что расслабился и сказал лишнее. Лицо исказила такая гримаса, как будто у него началась сильная мигрень.
— Никто, прости меня. Я всё решу.
— Варан.
— Да, цветочек?
— Я знаю про поджог и про стрельбу. Меня это ранило.
— О чем ты?
— Илья. Его квартиру подожгли.
— Она не его.
— Ты даже не отрицаешь?
— Отдыхай, цветочек.
— Варан, я не буду с ним никогда и ни за что. Не надо трогать его.
— Я бы поверил тебе, если бы ты не обжималась с ним в туалете.
Мои конечности похолодели. Он всё знает. Варан отслеживает каждый мой шаг. Державин просто позволил мне встретиться с Ильёй, его охрану не так просто обмануть…
— Как ты узнал?
— Я отдал его фото охране, техничке, гардеробщику, буфетчице и директору колледжа. Каждому заплатил по пять тысяч и сказал, как только он заявится позвонить мне, и они получат ещё столько же.
Мои глаза открылись так широко, что я подумала будет больно. Да он просто больной! Как можно так раскидывать деньги? Бред.
— Тебе некуда девать свои сбережения?
Я поднялась, в глазах снова потемнело.
— Не вставай так резко, тебе не больно, но ты ещё слаба. — Откуда ты знаешь, что мне не больно?
— Потому что я попросил, чтобы тебе вкололи обезболивающее.
Глава 12.Мафия
Варан
Как вы уже знаете, в Санкт-Петербурге два крупных мафиозных клана, есть и мелкие, но мы редко взаимодействуем, в основном они сами по себе. До поры до времени их никто не трогает, а если они вставляют палки в колеса, неугодных тупо убирают. В чем измеряется масштаб семьи? В количестве человек и в доходах. Прибыль в свою очередь зависит от наличия бизнеса: отели, бордели, рестораны, музеи, магазины, казино, торговые центры и многое другое.
Раньше и большие и маленькие кланы были дружны, добычей не делились конечно, но устраивали собрания, обменивались планами и связями. Всё изменилось, когда я насильственно захватил власть. В мафиозных семьях так не принято, люди с улицы не могут попасть в команду, нужно годами быть шестеркой, чтобы заполучить уважение и быть принятым в компанию приближенных. Лев грубо нарушал кодекс чести мафии и был крайне жесток к своим, затаив обиду, они решили использовать меня, чтобы избавиться от главаря. Сначала всё было отлично, я чувствовал могущество и безнаказанность, я выслеживал людей, убивших мою семью. Уж и Кит поддерживали меня во всем и помогали, но они просто тянули время, я легко повелся на ложь о том, что понравился им.
Почему они так легко отдали мне власть?
Дальнейшие события всё прояснили. Уж и Кит украли из казны и распилили весь собранный Львом капитал, выставыли меня перед второй семьёй виновником в смертях людей их клана. Они убили двух зайцев: сняли с себя ответственность за насильственную смену власти и спустили на меня всех собак, натравив Годзиллу. После
