В душе запели птички. Он меня не выгнал!!!

- Только двери не закрывай, - добавил он. – А то мало ли… придет кто-нибудь.

- Вас накажут, что я здесь? – испугалась я, присаживаясь на диван. Он недавно спал на этом самом месте…. Ох, жаль, что дверь будет открыта! Хотя… я точно сейчас не в форме для него. Вот надо же, только вчера с Коли смеялась, а сама ведь такая же! Еле ноги передвигаю, а на мужика засматриваюсь. Но тут ведь такой шикарный мужик, грех не засмотреться! Ммм…

Сейчас на Коршуне не было белого халата, только медицинские штаны и рубашка, все темно-синего цвета, и очень идет этому подлецу. Рукава на рубашке короткие, можно полюбоваться на сильные руки. А вот он повернулся, чтобы поставить чайник… ммм… а штаны-то кое-где обтягивают! Божечки, он восхитителен! И точно не забывает о занятиях спортом. Когда только все успевает?!

- Не накажут. Да и некому пока, Мухин дома спит в такое время, медсестры тоже дрыхнут. Это я насчет больных опасаюсь, не хочу, чтобы слухи ходили.

- Но ведь если нас тут увидят – все равно слухи могут пойти…

- Неа, мы же чай будем пить, дверь открыта. Если что – заходите, присоединяйтесь! А при закрытой двери у людей сразу другая картинка рисуется. Но вот халатик могла бы и прихватить, - смеясь, заметил доктор.

Я залилась краской.

- Ой… не подумала… простите…

- Тебе не надоело вечно извиняться? Да и видел я уже твою пижаму! И не только я! – усмехнулся Коршун. – Чай, кофе? Хотя, какой тебе кофе? – он налил мне чаю, себе навел растворимый кофе и уселся за свой стол. Нет, вы посмотрите на него, дистанцию он держит! А как на осмотре – так дышит мне в ухо и коленом в бедро мне упирается! А я уж понадеялась посидеть на диванчике рядом с Коршуном…

Я открыла шоколадку, отломила себе кусочек, дотянулась до его стола и оставила шоколадку там.

- Угощайтесь, Дмитрий Васильевич!

- Спасибо, заинька! – все, отныне я только «заинька»! мне захотелось станцевать чечетку. Доктор тоже отломил себе кусочек. – А тебе чего не спится-то? Недавно еле уговорили тебя глаза открыть!

- Там за меня наркоз спать хотел! – засмеялась я. – Да и я поспала немного, пока кровить не начало. А теперь наркоз выветрился, и я поняла, что выспалась еще тогда, когда вы мои уши чинили.

Доктор улыбнулся.

- Это хорошо, что выспалась.

- Как у вас только терпения хватает?! Вы же только надо мной пять часов сидели почти без движения, не считая рук! Плюс еще трое было, а потом и еще!

- У тебя есть еще татуировки? – вдруг спросил он.

- Да…

- Мастер, который тебе их делал – тоже сидел почти неподвижно какое-то время. И ты, скорее всего, была у него не одна в тот день. В чем его секрет, как думаешь? Откуда столько терпения?

- Ну…, - протянула я, вспоминая Гошу и его болезнь бить татуировки. Уж тот готов днями сидеть с иголкой, было бы кого разрисовывать! – Наверное, мастеру это нравится, - я поняла, к чему он это спросил, и улыбнулась, Коршун ответил мне взаимной улыбкой.

- Вот тебе и ответ.

- Вам нравится ковыряться в людях? – сморщилась я, рассмешив своего собеседника.

- Можно и так сказать. Но, скорее, мне больше нравится людям помогать. А любовь к ковырянию в них – это уже второстепенное, но все же не менее приятное занятие!

Я засмеялась в ответ, лишний раз убеждаясь, что с чувством юмора у Коршуна все отлично. Блин, да у него вообще со всем все отлично!

- А как вы вообще поняли, что хотите быть врачом? – как же приятно мне с ним говорить! – Всегда думала, что если человек – доктор, то там целая династия, у вас тоже так?

- Нет, я в семье один такой ненормальный, - усмехнулся Коршун.

Так, что же еще спросить, чтобы побольше о нем узнать? И главное – как узнать, свободен, или нет? Не спрошу же я это в лоб!

- А вы часто остаетесь на работе на ночь? – согласна, вопрос глупый, но что еще спросить, чтобы хоть как-то к его личной жизни приблизиться?!

Бровь Коршуна изогнулась, на лице мелькнула ухмылка.

- А ты с какой целью интересуешься?

- Ну…, - засмущалась я, опуская глаза. – Наверное, жена ваша не очень довольна, что вас дома не бывает? – черт, что я несу!? Стыдно-то как! А он веселится сидит!

- Заинька, иди спать. Тебе в семь утра на укол вставать, а уже половина пятого.

Намек понят. И не один намек. Он женат, это ясно. Обычно свободные мужики сразу кричат: «нет у меня никакой жены!», а тут этого не было.

Я поднялась, поставила кружку с недопитым чаем на стол и вздохнула.

- Спасибо за чай, Дмитрий Васильевич.

- И тебе спасибо. Шоколадку забирай.

- Нет, это я вас угостила. Потом попьете еще чайку, - не давая ему ответить, я умчалась из ординаторской.

Оказавшись в своей кровати, отчаянно пыталась сдержать слезы. У Коршуна есть Коршуниха. Черт побери, ну почему меня это так расстраивает?! Да, повезло той бабе, которая дома его встречает! К ней прикасаются эти холодные руки, она наслаждается запахом сигарет… а мне остается только завидовать и больше не лезть к доктору.

Утром меня разбудили в семь, как и обещал Коршун. И пробуждение было ужасным. Голова болела невыносимо, уши ныли, мне было плохо, и теперь я очень понимала бедную Таню, которая мучается так уже не первый день. Не нужно было мне снова спать ложиться, я ведь прекрасно себя чувствовала!

До процедурной я еле доползла, а там меня добили уколом антибиотика и капельницей. На выходе я все же не стерпела и попросила обезбольку. Миловидная молоденькая медсестра любезно и безболезненно сделала мне укольчик и советовала прилечь и подождать, пока лекарство подействует. Ну, я, в принципе, бегать и не собиралась.

Таня, опять страдающая с самого утра, тоже выпросила укол, а Оля делала себе маникюр и была счастлива, что уже отмучилась.

- Ой, девочки, как вспомню первые дни после операции! Бр-р-р! – ее передернуло. – Терпите, мои зайки, скоро полегчает. С каждым днем все легче будет.

- Мне с каждым днем только хуже! – простонала Таня, держась за уши.

Я согласно закивала головой. Вчера думала, что все ужасное уже позади, а сегодня опять застрелиться охота. Ох, кто б мне раньше сказал, что операция – это самое безболезненное, что меня ждет. Получается, что не зря Коршун постоянно спрашивает, не болит ли у меня что-нибудь. Знал, значит, что все у меня впереди.

Спустя час стало полегче, нас позвали на завтрак. Мы с девчонками встали в очередь к заветному окошку, из которого выдают еду. Я и Оля получили овсянку, хлеб с маслом (никогда бы не подумала, что это окажется таким вкусным, когда хочется есть), и чай, а бедняга Таня – снова странную коричневую бодягу. Мы устроились за свободным столиком, я обвела больных взглядом, а потом мне стало смешно.