— Давай хоть ты не будешь доставлять головную боль? — Лева говорит эти слова с заметно ускользающим от него спокойствием. Даже несколько резко. Я бы сказала грубовато.

— Я уже четко дала понять, что поеду с вами, золотой мальчик. — не тушуясь, отвечает ему Дарьяна. — Ты один пока не вывозишь ситуацию. Без обид.

— Поедешь к ней домой? Я бы тебя отвез, возможно. Но с условием. Будь я уверен, что Сева тебя хотя бы раз звала к себе. Но это вряд ли, так что…

— Лева, пожалуйста. — вмешиваюсь в их разговор, медленно приподнимаясь на локтях.

Голова все еще слегка ватная, потому хватаюсь одной рукой за спинку переднего сидения, помогая себе сесть.

— Пускай Дарьяна поедет с нами.

Двое, споривших до этого возле передней двери, взволнованно поворачивают в мою сторону головы. И одновременно кидаются ко мне. В глазах обоих нешуточное беспокойство.

— Прошу, не смотрите так, — улыбаюсь, стараясь придать лицу беззаботное выражение. — Я уже в порядке. Извините за то, что произошло. Мне очень стыдно и…

— За что ты извиняешься? — округляет глаза студентка.

Неуверенно пожимаю плечами, а затем ловлю в фокус изрядно помятое лицо друга.

— Лева, что с твоим глазом? — исследую новые следы драки. Они намного масштабнее предыдущей царапины.

Однако расспросить его не удается. Левин телефон начинает звонить. Достав аппарат из внутреннего кармана пиджака, он мельком смотрит на экран. Потом, ласково коснувшись моей щеки указательным пальцем, извиняется, ссылаясь на важный звонок, и быстро отходит от машины.

Подруга провожает его снисходительным взглядом, а затем опускается на сидение рядом со мной.

Я отчего-то полагала, что она предпочтет место впереди, рядом с Левой — так во всяком случае всегда делала Уля — но Медная лишь ободряюще улыбается и кладет свою ладонь на мою.

Приблизившись, тихо признается:

— Ты нас немного напугала.

— Мне ужасно стыдно. — расслабление, пришедшее вместе с потерей сознания, начинает рассеиваться.

Осознание случившегося выходит на первый план. Четко обрисовывается. Проясняется и услужливо дорисовывает в голове, сколько свидетелей могли увидеть позор Серебряной.

А вдруг кто-то из них заснял все на камеру?

Вдруг запись попадет в интернет…. и тогда.

— Никто ничего не видел, — будто прочитав мои мысли, говорит девушка. — Ты, может, и не заметила, но к тому времени, когда в кафе появились Андрей с разукрашенной шаболдой, все посетители понемногу начали уходить.

— Я, должно быть, не обратила на это внимание.

— Не сомневаюсь. Я бы, наверное, наплевав на все приличия, кинулась бы выдирать с ее головы бесстыдные патлы. И пнула бы бывшего между ног. — задумчиво поправляя свои густые волосы с ярким медным отливом, размышляет вслух Дарьяна. — Так что тебе не о чем волноваться. Был только персонал, но Золотой все с ними разрулил. Так что о случившемся никто не станет говорить или сплетничать.

— Посидите немного в машине. И не высовывайтесь. — вдруг строго командует Лева, появившись возле окна. — Я скоро подойду.

Мой друг снова куда-то уходит, исчезая за углом здания. Я же только сейчас подмечаю, что наша машина стоит не на парковке, а таится возле одного из черных ходов. Это открытие увеличивает количество вопросов в голове.

Как долго я была без сознания?

Что произошло в кафетерии?

Как я попала в машину?

Куда делся Николай?

Первым с губ слетает самый последний из них.

— Насколько я уловила, — поясняет Дарьяна, — Твой водитель отгонит к вашему дому машину Золотого, а Золотой сам отвезет тебя домой. И если вдруг ты не знала, твой лучший друг мастер-гуру в раздаче указаний. Ему в этом деле точно нет равных.

— Понятно… А как я попала в машину? Меня Лева принес?

Губы девушки дергаются в подобие улыбки, а сама она на миг отводит глаза в сторону. Как мне кажется, что-то ее неожиданно смущает. Но что?

Неужели я оказалась такой тяжелой, что бедный Лева еле меня дотащил?

От меня сегодня столько проблем…

— Да. — наконец, отвечает подруга, поглядывая на свои пальцы. — Кто же еще? Ты извини, но я не такая сильная, чтобы взвалить тебя на свои плечи.

— Да нет, я просто… Дарьяна, спасибо тебе огромное, что ты оказалась рядом и так сильно мне помогаешь. Хотя вовсе не обязана. Я ужасно поступила, когда перестала с тобой общаться в начале года. Мне нестерпимо стыдно и…

— Я знаю, что ты перестала общаться из-за Лисицыной. — вдруг говорит она.

Я не планировала раскрывать эту часть истории, но оказываюсь застигнута врасплох, отчего удивленно спрашиваю:

— Откуда ты знаешь?

Усмехнувшись, Дарьяна пожимает плечами.

— Забей, все в прошлом. Теперь ты и сама увидела ее истинное лицо.

— Ты правда не сердишься на меня?

— Правда. Но обязательно рассержусь, если ты снова начнешь меня утонченно-вежливо динамить.

— Никогда больше так не поступлю, обещаю.

— Ловлю на слове.

На некоторое время в салоне воцаряется тишина. Каждая из нас смотрит в окно и думает о чем-то своем. Мне хочется расспросить о том, что же произошло в кафетерии после того, как я потеряла сознание. Но что-то сдерживает.

Страх еще больше разочароваться в том, кого до сих пор не могу стереть из сердца? Или нежелание выглядеть совсем уж жалкой перед новой подругой? Мои мысли прерываются шепотом Дарьяны:

— Серебро, наверное, мне не стоит тебе рассказывать …

Но она так и не успевает договорить, что же такое мне не следует знать. Резко обрывается на полуслове. Спешно выдает:

— Да ничего такого, забей. — машет рукой и вновь поворачивает голову к окну.

В этом момент передняя дверь открывается и на водительское кресло с шумом опускается Лева. Перехватываю его взгляд в зеркале заднего вида

— Лева, — глухо выдыхаю, — Что все же случилось с твоим лицом?

— Севушка, не обращай, внимания. — повернувшись, он улыбается своей самой очаровательной улыбкой. — Я подумал, что мужчина со шрамами выглядит гораздо привлекательнее. Но если ты скажешь, что я страшен, то доставишь мне страдание.

— Я уже тебе сегодня говорила, что ты всегда неотразим. — беспокойство за него толкается в груди, но я заставляю губы улыбнуться.

— От тебя я, так уж и быть, готов это слышать каждый день.

— Показушник. — тихо шипит рядом Дарьяна, закатывая глаза.

— Медяк, а