class="p1">Допив чай, Марфа кинула письмо из Швейцарии в топку камина и долго смотрела на догорающие поленья, быстро превратившие бумагу в серый пепел. На душе было темно и пусто.

Санкт-Петербург,

2017 год

Анфиса Низовая жила в районе Обухова, в месте, где городские постройки переходят в огромную промзону, застроенную складами, шиномонтажками, проржавевшими насквозь гаражами с кучей сваленных шин и всем тем, что обычно концентрируется на задворках любого мегаполиса.

Навигатор привёл Инну к одинокой пятиэтажке, стоящей за потёртыми судьбой панельными домами. На разбитом асфальте рыбьей чешуёй дрожали лужи. Здесь везде превалировали мрачные цвета, нагнетающие в душу чувство томительной безнадежности.

Она припарковала машину под старыми тополями с лёгким запахом весенней распутицы. Клочок ясного неба на фоне серых облаков казался потерянной девичьей косынкой с разлохмаченными краями. Закатное солнце яичным желтком болталось между кронами деревьев.

Не спеша выбираться из машины, Инна откинулась на сиденье и подумала, что напрасно решила собрать сведения об Анфисе, которую сбил Олег. Ни к чему грузить себя ненужными связями. У Анфисы своя жизнь, у неё своя, а у Олега уже и вовсе никакой нет.

Хлопнула дверь подъезда, и оттуда колобком выкатилась толстая женщина в оранжевой куртке, напоминающая тыкву на тонких ножках.

«Зачем приехала?» — в сотый раз с тоской задала себе вопрос Инна и вышла из машины. Пока она не дотянулась до дверного звонка квартиры номер семь, оставалась возможность передумать и повернуть назад. На узкой лестнице из подвала несло запахом гнили, способным истребить всё живое. Инна несколько раз громко чихнула; на звуки приоткрылась дверь на первом этаже, и оттуда высунулась остренькая мордочка крохотной старушки. Она подозрительно осмотрела Инну, видимо, сочла её неопасной и снова скрылась.

Анфиса Низовая жила на втором этаже. Инна остановилась в нерешительности: звонить, не звонить… Она посмотрела на свои дрожащие пальцы, которые замёрзли, словно в минусовую погоду. Звонить — не звонить? Нет, она должна реабилитировать Олега, чтобы ничто не омрачало его память. Та женщина сказала неправду, что родители отмазали Олега от наказания. Такого просто не может быть. Да, Олег — лихач и отчаянный водитель, но не подлец. Ей надо собственными ушами услышать о происшедшем, а не полагаться на мнение посторонних людей.

— Здравствуйте. Анфиса дома?

— Из спорткома, что ли?

Открывший дверь лысый мужичок стоял на пороге в одних трусах до колена и недружелюбно кривился.

— Из какого «кома»? — не поняла Инна.

Мужичок зыркнул глазами, видимо удивляясь её тупости:

— И Спортивного комитета, откуда же ещё?

— Нет, я сама по себе.

— А раз сама по себе, то дуй отсюдова. Нет здесь Анфисы. Съехала и не сказала куда. — Он звучно поскрёб по лысине. — Вот она, благодарность. Кормили, поили, костыли в больницу привезли, а они, между прочим, денег стоят. Ты что, думаешь, костыли бесплатно дают?

Он с яростью глянул на Инну, требуя ответа. Ошарашенная его напором, она помотала головой:

— Нет, не думаю.

Мужик сощурился:

— А может, ты ей денег привезла? Тогда оставляй, мать, того-этого, передаст.

— Нет у меня ни того, ни этого, — зло сказала Инна, настолько отвратителен показался ей этот полуголый мужик с тугим пивным брюхом и трясущимися щеками.

— А на нет и суда нет. Топай восвояси.

Дверь резко захлопнулась, и до ушей Инны донеслась отборная площадная ругань в её адрес.

«Отрицательный результат тоже результат», — сказала она себе со скрытой радостью, рассудив, что если пострадавшая девушка того же розлива, что и её отец, то, скорее всего, Олег действительно не виноват или почти не виноват.

Лёгкими ногами Инна сбежала на первый этаж и нос к носу столкнулась с грузной пожилой женщиной в коричневом пальто и старомодной фетровой шляпе-пирожке. Женщина с суровым видом поджала губы и внезапно взяла Инну за рукав.

— Ты к Низовым ходила? Я слышала, как их дверь хлопнула.

«Не ваше дело», — хотела отбрить бесцеремонную тётку Инна, но вместо этого сказала:

— Я Анфису ищу.

— Ах, Анфису. — Лицо женщины просветлело, словно улыбка зажгла на нём лучик солнца. — Про Анфису я тебе лучше расскажу, чем они. — Женщина кивнула головой в сторону лестничной площадки. — Им Анфиса всегда мешала, что матери, а уж тем более отчиму. Тот её на дух не переносил. Ещё пока девчонка деньги им подкидывала, терпели, а уж потом… Со свету её были готовы сжить, если бы Фиса сама не уехала. — Женщина в сердцах махнула рукой. — Удивительно, как она ухитрилась при таких иродах хорошей девчонкой вырасти. Ты только подумай — шутка ли сказать — мастер спорта!

— Кто мастер? — тупо переспросила Инна.

Женщина удивлённо подняла брови:

— Так Анфиса же. Мастер спорта по лёгкой атлетике. Бегунья. Ты разве не знала?

— Нет.

— Ну что ты! У неё знаешь сколько призов! Ого-го! И в университете училась на тренера. Бывало, идёт с тренировки, щёки горят. Увидит меня и кричит: «Физкульт-привет, тётя Лена!» А я её пирожком угощу или яблок с дачи отсыплю. Дома-то не накормят как следует. Всё сама да сама. В один день счастье оборвалось. Анфисоньку машина того мажора проклятого как мельница перемолола. Вот почему одни лопатой счастье гребут, а другим достаётся одно горе?

— А может, она сама под машину попала? — дрожащим голосом рискнула предположить Инна.

— Какое там! — Женщина возмущённо фыркнула. — Наш дворник своими глазами видел, как Анфиса стояла на переходе, когда тот подонок выскочил на бешеной скорости.

Инна ахнула:

— Значит, был свидетель?

— Был, да сплыл, — отрубила женщина. — Он не только видел, как нашу Анфисоньку сбили, но и номер машины запомнил, по которому того урода нашли, а потом вдруг уволился и уехал к себе в Узбекистан. И ни номера, ни свидетеля. Понимаешь, в чём дело? Заплатили ему за молчание. — Она вздохнула: — Хоть бы у того мажора, что Анфису сбил, руки-ноги отсохли и очи повылазили! И как только земля носит захребетников, что на мамины и папины деньги жируют? Попробовали бы сами на кусок хлеба заработать, так ить нет! Думает, сел в дорогую машину и царём стал. Только царство его — бумажное: в один миг сгорит и пепел по ветру. Вот Анфиса — настоящий человек, а не шваль с деньгами.

«И пепел по ветру», — повторила про себя Инна, чувствуя подступающую к плечам дрожь. То, что говорила женщина, не могло относиться к её Олегу. Наверняка произошла ошибка и за рулём был кто-то другой. Олег не способен на подлые поступки. Но чем упорнее она оправдывала Олега, тем явственнее понимала, что женщина