По спине Лалибэй пробежал холодок. Неужели они знали? Неужели все кругом знали, кроме нее? Почему же он вызвал всех, ведь он уже высказал свое решение и знал, кого хочет отдать?

– На меня пусть не рассчитывает, – зевнула Ксиу. – Я не намерена выходить замуж ни сегодня, ни в ближайшее тысячелетие.

– А уж я тем более, – еле слышно проговорила Дженни.

Сестры так и не устроили свою личную жизнь. Дженни всецело занималась сыном, а Ксиу исключительно собой и своими удовольствиями.

Две сестры посмотрели на Лалибэй и одновременно засмеялись.

– Чего это вы смеетесь?

– Ему все же придется выдать кого-то из нас, если ему нужен наследник нашего Дома, – проговорила Дженни, но Ксиу вдруг нахмурилась и мотнула головой. – Брось, Ксиу. Мы должны рассказать и ей, и ему.

– Нет, давай обсудим… Мы обещали Мариэ, мы обещали маме…

Лалибэй непонимающе смотрела на них, но тут Дженни буквально приковала ее взглядом.

– Ты нам не сестра, Лали, никогда ею не была, – сказала она, раз и навсегда разрушая мир Лалибэй.

Ксиу лишь вытаращила глаза, а потом бросилась на Дженни и дала ей пощечину.

– Сдурела! Смотри, что ты наделала! Как мы объясним это маме?

– А сколько можно врать?

Лалибэй попятилась к двери. Встреча с сестрами вышла совсем не такой, какой она себе представляла. Иногда Лали мечтала о воссоединении их семьи, чтобы они как раньше жили под одной крышей, но это время прошло. Все стали другими. А сейчас… она не знала, что и думать.

– Я не собираюсь в этом участвовать, – сказала Ксиу. – Ты заварила, Дженни, ты и расхлебывай. До вечера! – И ленивой походкой вышла за дверь, проследовав мимо ошарашенной Лали. Она не могла вымолвить ни слова.

– Не верю, – наконец шепнула она. Что значит «она им не сестра»?

– В кабинете Виктора есть подтверждение, – тихо сказала Дженни. – Сундук. Загляни внутрь, там все написано.

На дрожащих ногах Лалибэй добралась до кабинета брата. Утром она нашла записку – неужели демон все знал? Она обязана расспросить его!

Кабинет был прежним, как при Викторе, когда он еще жил здесь. Брат заглядывал редко, но ничего переставлять она не смела и не хотела. Только вот картины на стене больше не было – возможно, Виктор забрал ее в прошлый раз?

Сундук.

Лали окинула комнату взглядом, ища что-нибудь, отдаленно похожее на него. Раньше она не обращала внимания ни на какие сундуки в кабинете брата. Что же там?

Взгляд зацепился за огромную тумбу, на которой стояли многочисленные статуэтки. Лали присмотрелась, и действительно – перед ней был сундук. Она стремительно расчистила поверхность и попробовала открыть его, но он оказался заперт. Сбоку красовалась замочная скважина с неким символом – круг с расходящимися лучами напоминал ей солнце, но знаков внутри круга она не узнавала. Лали выдернула из прически шпильку и поковырялась в замке. Сердце так и не смогло до конца принять слова Дженни. Стоило все осознать и…

Лалибэй приоткрыла крышку и тут же увидела слова.

Примите ее в дар.

У Лали перехватило дыхание. Неужели… неужели кто-то оставил ее в сундуке? И отдал в семью Меримьян? Ей хотелось расспросить обо всем Дженни, и в то же время она не желала сейчас ни с кем говорить. Но почему Виктор не знал об этом? Или же знал? Она заглянула внутрь и увидела коробочку. Осторожно потянулась к ней. Шершавая, как камень, поверхность холодила руку. А когда Лали открыла коробочку, внутри оказался перстень, с треснутым надвое черным камнем. За дверью раздались шаги, твердые, мужские, и Лали на секунду показалось, что это пришел брат, узнав о чужаке в своем кабинете.

Она поспешно захлопнула сундук и с перстнем в руке метнулась к окну. Дверь распахнулась, Лали сделала судорожный глоток воздуха и посмотрела на вошедшего.

Его лицо закрывал черепаший шлем, сквозь который сверкали синие глаза. Деструкция тягучим шлейфом тянулась за бывшим легионером.

– Лалибэй? – прохрипел из-за своего панциря деструктор.

– Господин Риок! – воскликнула она чересчур пискляво.

– Что ты здесь делаешь?

Он зашел в комнату и захлопнул за собой дверь, заставив Лалибэй вздрогнуть. Все знали, насколько предан Риок ее брату, и, хотя его силы боялись, как и других оставшихся в живых деструкторов, Виктор позволил Риоку занять место в Совете.

– А вы что здесь делаете? – выдохнула Лали. – Брат велел?

Неужели Риок пришел за ней, чтобы доставить во дворец и передать в руки фениксов? Виктор знал, что она просто так не пойдет на это, и прислал Риока?

В груди больно кольнуло от осознания – Виктор ей не брат.

– Я здесь не ради Виктора. – Деструктор окинул комнату взглядом, посмотрел на стену и нахмурился. – А куда делся портрет?

– Что?

Лали обернулась. Она и сама заметила исчезновение. Но при чем тут картина?

– Зачем вам портрет?

Риок прошел вперед на пару шагов, замер в самом центре кабинета. Вздохнув, он положил руку поверх черепашьего шлема и снял его. Лали еле сдержала вскрик. Конечно, все знали историю Риока и Риты, как они любили друг друга и какой трагедией это обернулось. А еще Лали помнила, каким неотразимым был раньше легионер. От одной его улыбки девушки сходили с ума. И даже Рита, всегда разумная и строгая, – и та не устояла. Нет, она никогда не купится на внешность, решила для себя Лали. Красивые мужчины опасны, они могут отправить тебя в бездну.

Лицо деструктора напоминало потрескавшуюся землю, серую, сухую, безжизненную. А над кожей черными змейками вился дым. И это очень напугало Лали, заставив вспомнить о собственных изъянах.

– Иногда Мелисса передавала мне весточку от нее. От Риты. Мелисса – один из стражей дома и как никто здесь связана с Запредельем.

– Так вы… общаетесь? Как такое вообще возможно? – поразилась Лалибэй. А ей ведь столько хотелось рассказать сестре, будь она жива.

– Как и то, что мертвые восстают из пепла, – усмехнулся Риок. – Не находишь это слегка… тревожным?

Лалибэй замолчала, потупив взгляд.

– Пожалуй, мне пора.

Внутренности скрутило, когда она подумала, чего только что лишилась. Земли под своими ногами. Лали и прежде не понимала, что делать со своей силой, змеей приютившейся внутри, так теперь еще и не знала, кто такая на самом деле.

Она прибежала к себе в комнату, заперлась и проплакала почти до вечера, не желая никого видеть. Наконец можно было дать волю чувствам. Как жить после всего, что она узнала? Перстень неприятно холодил ладонь, но в нем скрывалась некая тайна, которую Лали еще предстояло открыть.

K

– Спи, мой тигренок, спи, – эхом долетали