роли в банде «черных риелторов» и повторное следствие покажет, что эта «невинная овечка» на самом деле матерый волчара, то сядет он очень даже надолго. Скажем, он мог заподозрить, что на руках Токарнова есть серьезный компромат, который тот использует для очередной статьи о нем. Это реальный мотив для организации убийства.

– Добро! И как тогда спланируем свою работу? Будем разрабатывать сразу двоих? – деловито уточнил Стас.

– Да, наверное так… – Гуров взглянул на уже начавшее темнеть окно. – О! Что-то засиделись мы сегодня… Ну что, выбирай сам, какое возьмешь направление. Альеми или Брухашко?

– Ну-у-у… Выберу бывшую адвокатессу, как более перспективный вариант! – уверенно объявил Крячко.

– Хорошо! – кивнул Лев. – Значит, мой – Паша Тротил. Эх, черт! Мы же так и не глянули, с кем общался Чумакин. Ну-ка, давай посмотрим, чего накопали информационщики…

Как явствовало из сообщения информотдела, за последние пять дней до своего исчезновения Браунинг сделал и принял суммарно более трех десятков звонков. По каждому звонку имелась персональная информация о том или ином собеседнике Чумакина – фамилия, имя, отчество, домашний адрес, род занятий. Среди тех, кто звонил Браунингу и кому звонил он сам, оказался Брухашко, или, по-другому – Тротил. Зато не обнаружилось ни одного звонка, сделанного им Жанне Альеми, не было звонков, сделанных ему и самой бывшей адвокатессой. Этот факт Станислава несколько огорчил. Впрочем, не было выявлено телефонных разговоров Чумакина и с Сытнец. В числе неоднократно звонивших Чумакину женщин оказалась Елена, его сожительница. Звонил ей и он сам. Кроме того, также звонила Браунингу и некая Лана Такталина. Проживала Лана на улице Зеленогорской, работала продавцом в одном из магазинов торговой сети «Рублик».

Помимо номеров с установленными абонентами, три номера информационщикам идентифицировать не удалось. Наверняка использованные «симки» были «левыми». Это обстоятельство весьма огорчило приятелей – ведь именно эти звонки и могли быть сделаны интересующими их людьми.

А еще в день исчезновения Браунинга кто-то ему звонил с городского таксофона, установленного в районе Парка Горького. Дойдя до этого места в сообщении информационщиков, Крячко удивленно покосился в сторону Льва:

– Обалдеть! Оказывается, на территории Москвы все еще есть таксофоны. Их же, по-моему, уже давно отправили в утиль. Мобилы сейчас у ста процентов населения. Таксофоны-то сегодня кому нужны?

Гуров оторвался от монитора компьютера.

– Ну да, – сказал он, чуть пожав плечами. – Их вроде бы одно время ликвидировали. Но потом какую-то часть восстановили. Резоны тут какие? Сотовые, бывает, ломаются, теряются, разряжаются. А у кого-то, например, сложилась очень трудная ситуация, и надо срочно позвонить. Кто-то вдруг увидел пожар, кому-то надо вызвать «Скорую», кто-то стал свидетелем преступления… И если свой телефон не работает, как об этом сообщить? Только с помощью таксофона.

Качнувшись из стороны в сторону, Стас как-то неопределенно повел головой.

– М-м-м… Не знаю, не знаю… Предположим, моя мобила потерялась или сдохла, а надо срочно позвонить тебе. Начинаю искать таксофон. Но они же теперь не на каждом углу, как тогда-то быть? Во-о-о-т! Но, допустим, я его нашел. А чем оплачивать звонок? Когда-то в телефон кидали двушки. Потом стали продавать специальные жетоны. Потом ввели таксофонные карты… А что сейчас?

Смеясь, Лев отмахнулся – вот пристал!

– Точно не могу сказать – сам таксофонами давно уже не пользуюсь, но вроде бы звонок теперь бесплатный.

– Ага-а-а! – с усмешкой протянул Крячко. – А вот скажи, сколько примерно нужных ему номеров помнит среднестатистический москвич? Ну в лучшем случае свой собственный. А некоторые даже и его не помнят. Ну и как он куда-то позвонит?

Удрученно покачав головой, с абсолютно серьезным видом, но при этом с веселыми искорками в глазах Гуров доверительно посоветовал:

– В таком случае есть только одно средство: снять штаны и бегать по улице, громко крича: «Я – марсианин! Я – марсианин!..»

– Это еще зачем?!! – с оттенком возмущения спросил Станислав.

– А затем, что кто-нибудь, у кого с его сотовым все в порядке, обязательно позвонит в «Скорую», и за тобой очень скоро приедут. Конечно, домой они тебя не повезут: «Скорая» не такси. Но в клинику доставят гарантированно, где какое-то время ты сможешь провести в компании с Ньютоном, Эйнштейном и пришельцем с Альфы Центавра… Все, Стас! Таксофонную тему закрываем. Читаем дальше.

Как явствовало из дальнейшего сообщения, информационщики главка проверили записи с камер видеонаблюдения на территориях, прилегающих к парку, и смогли вычислить звонившего. Им оказалась женщина во всем черном – в черных брюках, в черной куртке с капюшоном, в черных перчатках, в черной медицинской маске. Но кто она такая, не смогла установить даже специальная компьютерная программа, позволяющая определить личность человека по особенностям его фигуры и походки. Вполне возможно, эта дама не засветилась ни в одной базе данных, и сверять снятую камерой особу было попросту не с кем. Кроме того, как пояснил Жаворонков, скорее всего, неизвестная была хорошо осведомлена о том, как именно работает программа идентификации. Поэтому она и приняла все меры к тому, чтобы изменить свои антропологические показатели. Например, походку, склад фигуры. Тем не менее сотрудники информотдела пообещали работу с данной записью видеокамеры продолжить и постараться подобрать «ключик» к расшифровке личности звонившей.

– Жаль, что эту дамочку персонифицировать не удалось… – огорченно отметил Стас. – Наверняка она имеет отношение к этому делу. Не просто же так она замаскировалась?.. Ну что, Лева? Наверное, на сегодня хватит. Вон уже настоящая ночь на дворе. Все-таки осень – это осень. Чуть время к вечеру близится, уже темно…

– Да, давай закругляться, – чуть флегматично согласился Гуров. – Уже и поужинать бы не мешало… По домам! Стас, наверное, завтра спозаранок поедешь к Такталиной на Зеленогорскую. Выяснишь о ней и у нее все, что возможно. Все же дамы – это твоя стихия… Не возражаешь?

– Х-ха! Лева, всю жизнь мечтал об этом! – не без сарказма бросил Крячко, направляясь к выходу.

…Руля по уже темному, залитому лишь светом фонарей вечернему городу, Лев размышлял о перипетиях расследования доставшегося им со Стасом «глухаря». Не будучи склонным к пустопорожним умозаключениям и мечтательству и трезво оценивая ситуацию, он хорошо понимал, что, скорее всего, на раз-два эту историю распутать не удастся. И самое сложное в ней – избыток подозреваемых. Уже сейчас их десять человек. И это только начало расследования! Даже если разбираться только с этими десятью, времени потратить придется уйму. Но и это еще бы ничего, если бы имелись хоть какие-то характерные моменты в почерке преступника: во времени, месте или способе осуществления убийства… Да, такой факт, что Токарнов убит из браунинга, можно считать бесспорным. И будь сегодня жив Чумакин, он же – Браунинг, о финале расследования