Шрифт:
Закладка:
В то время для меня все было новым. Я узнавала, какие методы могу использовать, на какие подводные камни стоит обратить внимание, какими этическими соображениями руководствоваться – другими словами, дни и ночи напролет читала о правилах ведения исследования. В исследовательском мире ухабы есть на каждой дороге – вы не можете добраться домой по короткому пути.
Я должна была делать забор крови определенным способом в нужное время, поскольку только в этом случае результатам можно было доверять. Если пациент не мог приехать в больницу, я сама ехала к нему домой. Однажды, чтобы взять кровь, я проехала 200 километров до Квитесэйда. Я не могла позволить себе допустить ошибку. Если кто-то из пациентов звонил мне и говорил, что опоздает на час, я вскакивала и бежала к машине. Через некоторое время я переминалась с ноги на ногу у них на пороге, держа под мышкой шприц и пробирку.
В лаборатории я была одновременно и педантом, и вредителем. Персоналу лаборатории приходилось предельно осторожно обращаться с образцами крови – в противном случае их нельзя было хранить и анализировать. Сотрудники больницы Бетаниен не привыкли проводить с образцами крови процедуры, отличные от тех, что назначает врач. Я взволнованно бродила по лаборатории, не отрывая глаз от ценных пробирок, будто землетрясение было неминуемо. «Образцы крови необходимо центрифугировать в течение следующих двух минут», – говорила я, если кому-то следовало поторопиться. Еще через минуту я смотрела через плечо лаборанта. Это не способствовало улучшению рабочей атмосферы, но мне было все равно. Очень многое могло пойти не так, а я не хотела, чтобы бездействие испортило результаты моего исследования.
Признаться, я тоже не была застрахована от ошибок. Первой пациенткой, принявшей участие в исследовании, была Линда. Когда я впервые взяла у нее кровь на анализ, она, вероятно, задалась вопросом, во что ввязалась. Я вообще не была знакома с оборудованием: оно не было похоже на то, к которому привыкла, и никогда раньше я с таким не работала. К своему стыду, мне пришлось попросить лаборанта сделать забор крови за меня. Однако Линда не испугалась и продолжила участие в исследовании.
За годы исследования у нас с несколькими пациентами завязались близкие отношения. Очень важно помнить, кто главные персонажи вашей работы. В центре медицинских исследований стоит не успех или признание ученого, а пациенты. А их в первую очередь волнует одно: как почувствовать себя лучше.
В 2005 году, когда я вела свое исследование, меня попросили подготовить презентацию о гормонах и иммунной системе для сотрудников больницы. В помещении, похожем на кафетерий, я рассказала медсестрам и врачам о том, что надеялась выяснить. На последнем слайде моей презентации было написано: «Гормоны, регулирующие иммунную систему: за ними будущее?»
– Возможно ли, что через несколько лет мы научимся лечить аутоиммунные заболевания путем влияния на гормоны? – задала я риторический вопрос.
Я надеялась, что однажды мое исследование окажет положительное влияние на повседневную жизнь пациентов. Прежде всего врачи хотят иметь больше вариантов лечения, и это подтверждали обращенные ко мне заинтересованные лица.
– Вероятно, это произойдет лет через 10–15, – сказала я слушателям в белых халатах и медицинских костюмах и, улыбнувшись, добавила: – Эту часть исследования буду проводить уже не я, а фармацевтическая индустрия.
Хоть мне и нравилось мечтать по-крупному, я всегда оставалась реалисткой. Были пределы того, что я могла достичь самостоятельно.
«Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время», – так Чарльз Диккенс начинает свою знаменитую «Повесть о двух городах». То же самое можно сказать о первых месяцах моего исследования. Энтузиазм и одиночество. Я находилась в новой стране, учила новый язык и работала в новой больнице над новым исследованием. Несмотря на некоторую поддержку со стороны Университетской больницы Осло, мне приходилось практически все узнавать самостоятельно. Исследование влияния гормонов на ревматоидный артрит было не особенно модным, и ни у кого в моем окружении не было профессионального опыта в этой области. Иногда возникало ощущение, что я нахожусь в горах и кричу от отчаяния и единственное, что слышу в ответ, – это свое эхо.
Давление, стресс и необходимость самой строить свою судьбу сказались на моем самочувствии. Я родила второго ребенка – большинство родителей маленьких детей понимают, насколько беспокойным может быть это время. Мой рабочий день состоял из анализов крови и постоянного хождения по лаборатории. Вечерами я читала книги о методах исследования, занималась ремонтом дома и уделяла время семье. Посреди всего этого ко мне вдруг приехал гость. Роджер Бакнелл, мой наставник из Ливерпуля, прибыл в Порсгрунн с женой.
Я была измучена стрессом и чувствовала себя белкой в колесе. Как обычно, добрый доктор Бакнелл проявил большой интерес к моей работе. Я хотела показать ему, что чего-то добилась, но боялась, что он ждал гораздо большего от своей многообещающей студентки. Бакнелл стал для меня напоминанием о рисках, на которые я пошла, и возможностях, упущенных из-за упрямства.
За ужином в тот вечер у меня в голове роились мысли, и я изо всех сил пыталась сосредоточиться, чтобы не потерять нить разговора. Робин очень старался быть гостеприимным. «Как же неловко», – подумала я.
– Ты в порядке, Анита? – спросил Робин, когда мы легли в постель.
Он выглядел обеспокоенным. Я улыбнулась и постаралась разрядить обстановку:
– Конечно, я в порядке. Просто у меня сейчас очень много дел, вот и все, – сказала я, опуская голову на подушку.
В ту ночь я не смогла уснуть. Спустя время я встала и пошла в гостевую комнату. Мне казалось, что внутри что-то сломалось. Я села на край кровати, словно находясь в трансе. Голос в голове повторял: «Что я делаю?» Никогда не была склонна к панике, но теперь мне было тяжело дышать, мысли путались в голове. Я вдруг осознала, что моя работа может ни к чему не привести. У меня даже не было страховки на этот случай.
Судный день близился: результаты анализов крови должны были показать, напрасны ли мои усилия. Когда они пришли, я очень удивилась. Они все изменили.
Но чтобы правильно интерпретировать результаты, мне сначала нужно было понять иммунную систему. Как функционирует армия внутри нас и почему иногда предает?
Организм на войне
Иммунная система обладает огромной силой, которая защищает нас от губительного воздействия инфекций благодаря своей способности убивать болезнетворные микробы или выводить их из организма. Однако сила иммунной системы – это обоюдоострый меч. Ее способность уничтожать инфекционные агенты, направленная не в то русло, может оказать губительное влияние на организм.
Иммунная система состоит из множества клеток с различными функциями. Родильное отделение, где появляются на свет эти клетки, находится в костном мозге внутри костей. Здесь рождаются эритроциты и лейкоциты, и все в этом родильном отделении постоянно заняты. Каждую секунду костный мозг производит более двух миллионов эритроцитов, которые переносят кислород по телу. Внутри каждого из нас есть миллиарды лейкоцитов, и они постоянно заменяются новыми. Лейкоциты – это клетки иммунной системы.
