– Шутишь? Молодец. Думал, вы там, в своей ментовке, дальше чем за пивом не бегаете!

– Я пиво вообще не пью, – возразил парень.

– Извини! – сказал майор, думая, что речь идет о вере.

– Только коньяк, – уточнил собеседник Бандераса.

– Чтоб я так жил! – воскликнул майор Трофимов.

– Чтобы мы усе так жили! – поддержал прапорщик Коловратов, подражая голосу Анатолия Папанова. Паренек из патрульно-постовой службы бежал, а теперь – шагал, как раз между ними.

– И бегать никуда не надо, – продолжил приятную тему парень. – Дядя на заводе в Дербенте работает. Так что напиток сей в доме не переводится.

– Думал, ты скажешь, не пью вообще, потому как непозволительно, – решил все-таки разобраться майор Трофимов.

– У меня и отец, и дядья, все пошли по партийной линии в свое время… – правильно понял „мент“…

– А-а!

– …И я, типа, следом за ними, насчет идей. Та партийная линия давно кончилась, а я все иду…

– Веселый ты парень… Как звать тебя?

– Дима.

– А я – Николай. Восстановили дыхалку? Бегом ма-а-арш!..

– Теперь я понимаю, почему вы – в кроссовках, а не в берцах, – во время следующего „шагом-марша“ говорил Дима-„пэпээсник“.

– А то! – соглашался Бандерас. – Это наши старшие братья, а кому – отцы, еще в Афгане поняли. С тех пор – такая послабуха по части дресс-кода… В берцах – строевая подготовка… Бегом ма-а-арш!..

Мать Николая Трофимова не уехала с отцом ее будущего ребенка, студентом из Гаваны, на его родную Кубу. Он, впрочем, и не звал, поскольку не знал о ее беременности. Ей было уже тридцать четыре. Она окончила институт, имела хорошую работу, с личной жизнью вот не сложилось как-то. Наверное, слишком много хороших книжек прочитала, к людям излишне требовательна была… И вдруг такая романтическая история! Познакомились на дне рождения бывшей однокурсницы. Та была не просто умная, но еще и блатная, теперь преподавала в „Лумумбе“. Себе там, кстати, тоже кубинца отхватила – так, чтобы не зачахнуть. Замуж ее за моряка угораздило выйти, который дома по девять месяцев не бывал. За такой срок не то что адюльтер закрутить, человека нового сделать можно!..

Сыну повзрослевшему она рассказывала о своей юности с такой тональностью, что все в руках всевышнего. Главное, что в результате ее „исканий“ он на свет появился! И это стоит всех глупостей его беспутной матери в юности! Коля не знал, если его мать, доктор юридических наук, беспутная, то кто тогда путный? Мать любила повторять из „Евгения Онегина“:

Блажен, кто смолоду был молод,

блажен, кто вовремя созрел!

Кто постепенно жизни холод

с летами вытерпеть умел.

Коля занимался парашютным спортом. Окончил институт физкультуры в Краснодаре. На летном поле познакомился с Эльзой Нунбаевой. Она была чеченкой, училась в мединституте. Отца у Эльзы не было, а мать, давно уже ставшая коренной краснодаркой, не имела ничего против того, чтобы дочь вышла замуж за русского. О вере вопрос вообще не стоял. Главное, чтобы любили друг друга!

Эльза уехала как врач в Чечню на три месяца и исчезла. Перед расставанием она сказала ему, что беременна. Он был на седьмом небе от счастья! Уговаривал не ехать на историческую родину, где стало так опасно. Врачи-коллеги, что вернулись, не знали, что с ней произошло. Пропала без вести.

В милиции на него посмотрели, как на идиота. Заявление примут, конечно, сказали, поскольку обязаны. Но как он себе представляет – искать человека в Чечне? Когда там новая война назревает?

Николай любил. Он не представлял себе, как он будет жить без Эльзы? Он пошел в военкомат заключать контракт. Только на Кавказ, никак иначе. Личный мотив озвучивать не стал. Понимал, военкому это не понравится. Говорил, хочет заработать денег приличным, по его мнению, для мужчины способом. Друзья все бухают, а он так жить не может.

Мать Эльзы боялась, что дочь похитили родственники. Они и ей угрожали: дочь шлюхой вырастила! Сама – такая же! Поэтому Николай навестил их в первую очередь, несостоявшихся родственников их с Эльзой будущего ребенка. Вместо дома воронку увидел…

За время своего пребывания на Кавказе он нашел многих людей. От некоторых, правда, – лишь след… Но свою Эльзу так и не нашел. Не всегда встречал понимание. Один конфликт в военном госпитале едва не стоил ему звездочек – хотели понизить в звании… Его давно уже никто не называл „пиджаком“, как всех, кто в армию пришел не после военного училища. Тем более – в элиту, в ВДВ! В спецназе ГРУ лишнее отсекают сразу. Главное, чтобы дело умел делать. Он вроде умел. На личной жизни только крест поставил. Эльзу свою он не нашел, все остальные были ему на одно лицо. В принципе, с любой можно. Он был хорошим, веселым парнем, девушек не обижал, старался быть честным, ни одной ничего не обещал, не врал. Он готов был дружить – вот самое лучшее слово. Плюс то, что надо мужчине от женщины, а ей – от него. Времени на „дружбу“ только маловато оставалось. Работы много…

Коля любил волю, ветер, простор. Может, гены по океану тосковали? Ни мама, ни он никогда не писали на телевидение, не просили, обливаясь слезами, найти его папу. Он знал, что он, Коля Трофимов, – русский человек. Среди русских попадались люди с интересными корнями. Пушкин, например…

– Ну и работенка у вас! – Дима оказался пареньком коммуникабельным. После очередного перехода с бега на быстрый шаг он всякий раз пользовался случаем, чтобы еще пообщаться с крутыми новыми знакомыми. Несмотря на то что воздух врывался в его легкие со свистом, как у энергичной разумом бабушки, которая и в свои восемьдесят пять не думает бросать огород. Дебелые молодухи диву даются.

– У нас вся жизнь на бегу, – заливал ему Трофимов-Бандерас. – Вспомни, что в Древней Элладе на скале высекли: „Хочешь быть сильным – бегай. Хочешь быть красивым – бегай. Хочешь быть умным – бегай“. Потому мы такие сильные, красивые и умные.

– Еще они плавать рекомендовали, эти древние эллины. Чтобы, значит, для грамотности… – припомнил Дима.

– Молодец, сам грамотный, – похвалил Бандерас.

– Приемчик покажете? – попросил Дима. – Такой, чтобы любого бугая вырубить?

– Дима, за приемчиком ты к тому дядьке пойди, которого спас сегодня. Вот оклемается… Он тренер по самбо, между прочим. А нас не драться учили, а немного другому. Знаешь, как в спецназе говорят? Без оружия дерется только дурак!

– Слава богу,