Шрифт:
Закладка:
Еще в поезде, по дороге из лагеря, я обратил внимание, что в этом мире нет многих привычных мне песен. Группа «Кино» тут так и не появилась. Вообще, рок пока в самом начале развития, в зачаточном состоянии. Так почему бы не зайти в этом мире с козырей? Стать известным музыкантом, заработать славу и деньги? Да, тщеславие, знаю за собой такой грех, но отказаться не могу.
В спорте я тоже добился определенных успехов, входил в десятку лучших по стране. Но кто обо мне слышал? Я что, меньше усилий прикладываю, чем известные футболисты или хоккеисты? Нет, просто плаванием интересуется очень узкий круг. Так что я мог похвастаться всего десятью тысячами подписчиков в соцсетях, что, с одной стороны, немало, но с другой — для человека, который выигрывал международные соревнования, — ни о чем. Хотя, честно говоря, грех жаловаться. С учениками проблем не было, спасибо социальным сетям. Но славы, конечно, хотелось. Спортивный психолог объяснял, что тщеславие, как мотивация на успех, очень хорошая вещь. Так что я холил и лелеял эту сторону своего характера.
И в этом мире у меня есть шанс стать известным. Стоит ли его упускать? Однозначно — нет! Я знаю, как в ближайшие годы будет развиваться интернет. У нас стрельнули ютуб и тик-ток. Почему в этом мире должно быть иначе?
Есть, правда, моральная сторона: использовать чужие песни… добиваться признания не своим талантом… Вроде, это неправильно. Грызет где-то в глубине души червячок, но, с другой стороны, эти песни здесь вряд ли появятся. К тому же, у меня и свои песни есть, как минимум, на целый альбом. Буду считать, что я просто принесу в этот мир прекрасное. Нужное для его развития. Неужели Волков, создавая «Волшебника Изумрудного города», сильно переживал, что рассказывает своими словами чужую сказку? Не думаю. Зато многие выросли на его книгах. И таких примеров куча. Тот же Буратино не является оригинальным произведением.
Оправдывая себя таким образом, я добрался на трамвае на свой первый урок по вокалу. Если уж приносить в этот мир новые песни, то делать это качественно!
* * *
На самой границе первого и второго круга города Екатеринодара располагался небольшой особняк рода Несмеяновых. В обитом деревом кабинете, где все так и дышало стариной, за столом сидел глава рода Степан. Рядом в темно-зеленом кожаном кресле расположился его младший брат Анатолий. Был он сухощавым, крепким, похожим, скорее, на бойца, чем на служащего. Степан же, наоборот, выглядел, как какой-нибудь чиновник. Узкие плечи, немного помятый пиджак и тяжелые очки дополняли его образ.
— Что там с выродком Кутыевых? Вопрос решен? — Голос у главы рода был так себе. Высокий и неприятный. Степан Несмеянов знал об этом недостатке и в разговоре старался тональность держать ниже, считая, что так звучит солиднее, но иногда голос срывался, от чего Степан злился сам на себя. Наделила же природа!
— Выжил, мерзавец. Мой сын, Мишенька, подбил его отплыть подальше от берега. Как бы плавали наперегонки, потом мой отстал и сдался. В воду для питья мальчишке подмешали такой специфический яд, который при физических нагрузках блокирует мышцы. Очень удобно: во время плавания просто судорога, и мышцы сводит. Идеальный вариант. По всему — должен был утонуть. И, фактически, это получилось. Парень начал тонуть достаточно далеко от берега. Михаил же вернулся к друзьям, и они пошли играть в волейбол.
— И что случилось? Выродку кто-то помог? — сердито прервал затянувшуюся паузу Степан. Его раздражала эта привычка брата играть с ним, вынуждая спрашивать и уточнять. Главой рода является Степан, а не Анатолий, так будь добр, докладывай, как положено. Четко, понятно — и без этих идиотских пауз!
— Не знаю, — еще немного потянув, продолжил Анатолий. — Михаил играл в волейбол с друзьями и не видел. Каким-то образом выродок выбрался на берег. Прибежала их сопровождающая, набежали спасатели. Отвезли парня к целителю. Вроде, без особых последствий, только память отшибло, но, говорят, скоро оправится.
— Плохо. Даже с таким простым заданием ты не смог справиться! — несколько злорадно произнес Степан.
— Не дело это — замешивать в убийство моего сына. Он — твой племянник, если что, родной человек! — осуждающе произнес Анатолий, с усмешкой глядя на брата. — К тому же, план был твой. Я по-прежнему считаю, что проще нанять шпану и инсценировать ограбление.
— В Геленджике не получилось бы. Там сейчас столько высоких особ отдыхает, что шпану всю повывели. Город слишком мелкий, каждый человек на виду. А до этого он был вечно под надзором своего деда. Но, вроде, тот уже чуть успокоил свою паранойю и ослабил надзор. Что думаешь делать? Выродка надо на всякий случай устранить до проведения ритуала! — твердо произнес Степан. Сейчас он был уверен в себе: брат опростоволосился и должен решить проблему. Это и ему самому нужно.
— Мальчишка вернулся в город. Мои люди следят за ним. Вряд ли выродок будет безвылазно сидеть в своем доме. Думаю, нам скоро подвернется удачный случай. Я занимаюсь этой проблемой, — несколько вальяжно произнес Анатолий.
— Хорошо, но помни — нельзя оставлять следов, которые могли бы вывести на наш род! — строго произнес Степан, свернув глазами за стеклами очков. Несмотря на присущую ему трусость, он мог быть очень жестким и зачастую жестоким. Сейчас Степан ощущал злость и прилив адреналина. Была бы его воля, он сам бы порвал на мелкие клочки этого выродка, что мешает грандиозным планам возрождения рода под его рукой.
— Да не дурной, понимаю, — лениво произнес Анатолий, полностью игнорируя раздражение своего брата, — дед у него все-таки из ИСБ. Хоть и ушел оттуда, но связи наверняка остались. Будем аккуратны.
— Иди. Жду тебя с хорошими новостями. У тебя две недели!
Когда Анатолий вышел из кабинета, Степан откинулся на спинку стула и разжал побелевшие от напряжения кулаки. Он — глава рода. По старшинству, по хитрости и уму. Но Анатолий — сильный маг. Живет вольной жизнью и плевать хотел на большинство указаний своего главы. И никакой управы на него нет.
Род Несмеяновых был вассальным родом Кутыевых.
