Как же все-таки его изменила стрижка! Отросшие волосы будто смягчали лицо, а теперь никакой мягкости в нем не осталось. Я даже не сразу его узнала. Федор будто помолодел. Но в то же время стал казаться старше, солиднее. Как такое могло быть? Я вновь вернулась в тот вечер. И прокрутила в голове наш разговор. Мне казалось, я ему понравилась, а теперь даже этой уверенности не было. Он вел себя отстраненно и холодно. Может, боялся, что я стану его о чем-то просить? А ведь, наверное, надо было. Не знаю… Другая бы скорее всего попыталась. А я не могла. Потом, конечно, наверняка пожалею, но пока… пока еще не умираем с голоду, гордость была сильней. Или страх… меня пугали те чувства, что рядом с ним проснулись.

Я все же завела мотор и поехала домой. Припарковалась во дворах так, чтобы мою машину не было видно из окон, и еще долго вот так сидела. Слушала музыку и старательно гнала прочь тоску. А потом зазвонил телефон.

- Мариш, ну, где ты ходишь? – поинтересовался Вадик.

- Я уже у дома. Сейчас только в магазин зайду…

- Не надо ни в какой магазин. Я заказал ужин из ресторана!

Голос мужа звучал ужасно довольно. А я вот никак не могла взять в толк…

- Из ресторана? Ты выиграл в лотерею?

- Нет! Заработал вчера. Я же говорил.

Ах, это… И струны купил. Молодец. Что тут скажешь? То, что, приготовь он ужин самостоятельно, этих денег хватило бы на несколько дней? Нет. Тогда я буду мегерой. Он же старался меня порадовать. Наверное… Вот бы мне научиться так – жить одним днем, как Вадик. И ведь когда-то мне нравилась его беззаботность. В какой момент все изменилось?

Когда я вернулась домой, посиделки в кухне были в самом разгаре. Стол у нас был небольшой. Все за ним не помещались. Свекор дернулся, хотел уступить место, сославшись на то, что уже наелся, но я не позволила ему встать.

- Сиди, пап. Я не голодна.

- Как это не голодна? Целый день на работе!

- Я обедала.

- Марин, ну я ж твои любимые медальоны заказал! Попробуй…

Я сглотнула. Потрепала Вадика по волосам и на секунду прижалась лицом к его виску. У нас было… было много хорошего. И сейчас есть. Наверняка ведь есть, я просто разучилась замечать. Наверное…

- Спасибо.

Вадик улыбнулся. Усадил меня к себе на колени, и мы, как дети, взялись есть с одной тарелки под неодобрительным взглядом свекрови и снисходительным – дочки.

- Ну, и как там, на работе? – первой не выдержала Зоя  Кирилловна. Я застыла с занесенной ко рту вилкой. К счастью, очень вовремя у меня зазвонил телефон, и я вскочила, ничего не ответив. Номер Федора я удалила из своей книжки, поэтому очень удивилась, услышав его рокочущий голос.

- Я звоню сказать, что меня устроила наша совместная работа сегодня, так что должность помощника я решил оставить за вами. С испытательным сроком, конечно. Это вас устроит?

Кое-как я справилась с шоком. Даже ответила ему что-то глухо. А у самой по коже мурашки. И весна… весна на душе, хотя за окном – считай, осень. Отложила трубку. Подпрыгнула, как девчонка. Вошедшая в комнату Дашка уставилась на меня, открыв рот.

- Что случилось?

- Ничего! Ничего, Дашка! Жизнь прекрасна… Все хорошо, боже, все хорошо…

- А было плохо? – озадаченно свела брови дочурка.

- Ай, да ну тебя! – отмахнулась я от нее и вернулась в кухню. На радостях обняла Вадика. Подмигнула свекру. А потом демонстративно повернулась к свекрови и отрапортовала:

- На работе у меня все хорошо. Завтра оформят на испытательный срок.

- А почему только на испытательный?

- Потому что так всегда делают, - я не удержалась и закатила глаза.

На следующий день в офис я неслась будто на крыльях. Теперь, став частью этого коллектива, я могла смело признать, что он мне с первого взгляда понравился. Это было немаловажно, хоть и не основополагающе. Гораздо больше меня волновал сам Федор. И те странные чувства, что я испытывала рядом с ним. Те чувства, которые еще там, в пабе… заставили меня признаться ему в том, что дома меня ждет муж. Потому как, чем дальше, тем сильнее было искушение утаить от него эту информацию и совершить какую-то чудовищную непоправимую глупость.

Как и вчера, мы встретились в холле. Он сухо кивнул, я немного растерялась. Наверное, если бы не то наше знакомство, такое к себе отношение мне бы не казалось каким-то… удивительным, что ли. Но я знала Федора совсем другим. И теперь это сбивало с толку. А впрочем, оно и к лучшему, что он вот так от меня дистанцировался. Мне тоже следовало настроиться на рабочий лад.

Зашли в лифт. Такой же переполненный. Он навис надо мной. Мы стояли так близко, что я могла разглядеть небольшой порез от бритья на его шее. И ощутить аромат, который, надо признать, волновал меня очень сильно.

Нет. Все… Надо прекращать это. Он просто мой начальник. И видный мужчина. Наверняка несвободный. Как и я. Так решив, я сосредоточилась на работе. Мне нужно было многое изучить, чтобы оправдать доверие начальства. Но главное, чтобы не потерять место. Ведь деньги мне были гораздо нужнее всяких ненужных чувств. Таких странных… и сбивающих с толку.

Первые дни были самыми сложными. На то, чтобы втянуться в новую работу, уходили все моральные и физические силы. Казалось бы, тут уж совсем не до глупостей, но… Нет. Я все равно залипала на Федоре. И со страхом понимала, что… в нем мне нравится буквально все. Он был таким уверенным, таким надежным! Меня восхищала даже его манера руководить. Казалось, нет такого вопроса, который бы он не знал, как решить, и нет такой задачи, которую он не смог бы выполнить. Клиенты перед ним выстраивались в очередь. Сотрудники боготворили, а нерадивые прорабы боялись его гнева, как сопливые мальчишки боятся отцовского ремня. И… я понимала, почему так. Он мог разнести в пух и прах чью-то работу, наорать так, что начинали трястись стены, а потом, выдохнув, взяться исправлять чужие косяки, подспудно и терпеливо объясняя, что не так, и как сделать, чтобы этого больше не повторялось.

- Выжил? – улыбнулась я двадцатипятилетнему дарованию, которого в бюро Таирова взяли по причине исключительного таланта.

- Ага, - ошалело хлопнул глазами тот. – Нет, ну как он это все в голове держит? Я поплыл после…

Алешка не договорил, вслед за ним в приемную вывалился Таиров. Смерил нас злым взглядом и рявкнул уже на меня:

- Из Ди-строя надо забрать пакет. У них что-то там с курьером.

Я обернулась к окну, за которым стеной лил дождь.

- Прямо сейчас?

- Нет! Подождите до послезавтра!

Послезавтра как раз выходной. Так что сарказм я уловила. Пожала плечами, подхватила пропуск, пластиковую папку, которую собиралась использовать вместо зонта, и под его пробирающим до костей взглядом двинулась к выходу из приемной. Мне всего-то и надо было дойти до светофора, пересечь улицу и свернуть влево. Две минуты идти – думала, справлюсь. Но я очень сильно недооценила разыгравшуюся непогоду. Поднятая над головой папка от дождя не спасала вообще. Хватило каких-то секунд, чтобы вымокнуть просто до нитки. А потом эту самую папку и вовсе вырвало из рук. И, подхваченная ветром, она сначала ударила в стекло остановившейся на светофоре Шкоды, а потом полетела к небу, как наконец выпорхнувшая из гнезда ярко-красная птица. На перекрестке царил жуткий пробирающий до костей сквозняк…