От души въехав болтливой собаке в брюхо, я тут же сунул ему свободную руку в раскрытую то ли вдохнуть, то ли укусить пасть, умело отжимая нижнюю челюсть к груди здоровяка. Затем, пока волчер, задыхаясь и испытывая немалую боль, не сообразил, как с этим жить и что делать, я неглубоко, но очень убедительно воткнул ему когти в брюхо.

— Мистер Гарру, — проникновенно обратился я к волчеру на популярный в городе манер, — Если вам так зудит под хвостом, то я, так и быть, изволю согласиться с вами на дуэль, а потом даже, как гласят традиции вашего уважаемого ублюдского вида, даже обоссу вас, побежденного, при всех свидетелях. Но если вы еще раз откроете пасть около моего «птенца»…

«хрусть»

Челюсти волчера легко прокусили мой плащ, рубашку, кожу и слой мышц, сразу же дойдя до кости. Зубастые твари. Прожорливые настолько, что жрут мясо, дробя заодно и кости. Но неумные.

…а вот его глаза испуганно расширились, когда я, зловеще ухмыльнувшись, лишь сунул зажатой в пасти рукой вверх, вынуждая туповатое существо начать сглатывать мою кровь. Он протестующе зарычал, но я, воткнув когти в пузо поглубже, лишь усилил напор, заливая крайне непригодную для этих собак жидкость прямиком туда, куда надо.

— От-фуфтииииииии… — скис зубастый гуманоид, мотая неумной головой.

— А⁈ Вы что делаете⁈ — очнулась Тарасова, пуча глаза, — Зачем⁈ Астанавитесь!!

— Маленький урок, салага! — рыкнул я, хватая Джарреда за нос, чтобы удобнее было освобождать руку, — Я, может быть, и слабейший, но я убивал настоящих оборотней еще тогда, когда твой прадед нюхал жопу твоей прабабке! И парочке её соседок!

Двери лифта, мелодично дзынькнув, раскрылись, позволяя волчеру, закрывающему пасть рукой, быстро засеменить в сторону туалета, пугая попутно медсестер. Мы прибыли в больничное крыло для особо важных лиц. Маленький госпиталь для тех, кто достаточно важен в Омниполисе, чтобы за ним выслать вертолет. Заодно тут периодически прокапывается после попоек мэр, начальник полиции и половина олигархов.

— Ну вот, теперь придётся зашивать, — недовольно пробурчал я, разглядывая катастрофу, что устроили с плащом зубы бешеной собаки.

— За-зачем вы… так? — опомнилась девчонка, — Ты его… отравил, да⁈

— Ничего с ним не случится, — отмахнулся я, — Проблюется, потом срать будет неделю дальше, чем видеть. И жрать, соответственно, тоже. Похудеет, обеднеет, может, поумнеет. Выкини ты из головы этого дурака, его, наверное, хаски в детстве укусил. Идём.

Заодно сам крови поклянчу, восстановлю потраченные ресурсы.

— Конрад. Почему ты молчал? — вспомнила о своем девчушка.

— Ты бы дёргалась и надумывала бы херню. А теперь помолчи, я сейчас буду получать по лицу.

И правда, получил. Причем, от сногсшибательно красивой полуэльфийки в миниюбке, воздушной блузке и прикрывающим весь этот разврат врачебном халате. Тут бы кстати история про то, что между нами что-то было и не срослось, но ничего не было. Кроме телефонного разговора. Ладно, где-то около сорока разговоров.

— Конрад, мать твою, Арвистер! — прорычала сексапильная врач, примеряясь врезать второй раз, — Как ты меня задолбал!

— У меня был весомый повод, аркана Тау.

— Катись к демонам Иерихона со своим весомым поводом! Ты меня задолбал после того, как я сказала «да»! Ни один мужик так не делает, ты, параноик! И не зови меня «аркана» проклятый кровопийца! Так обращались к моей бабке!

Некоторым злость к лицу, повышает сексапильность. Правда, тут уже некуда повышать в принципе, но, видимо, совершенству нет предела. Мне, правда, плевать. Когда я вижу товар, подающийся лицом, то обычно прохожу мимо. Нет желания быть среди покупателей.

— Леди Тау, я прошу прощения за все эти звонки, но обязан был донести необходимость специфик…

— Я прекрасно тебя знаю, Арвистер! Мне дали твое дело! И ты в нем, кстати, куда симпатичнее, чем наяву! И по телефону! — продолжала стервозничать местная главврач, — Поэтому, будь добр — заткнись и следуйте оба за мной! Чем быстрее мы все закончим, тем будет лучше для вас и для меня!

Еще бы. В фотографиях, прикрепленных к делу, есть и те, где я выгляжу как человек. А в такие моменты я красавчик!

Зло ворча, полуэльфийка повела нас к самой дальней палате, как раз мимо туалета, откуда неслись не самые лицеприятные звуки выворачивающегося наизнанку волчера. Бросив на меня подозрительный взгляд, Екатерина Тау открыла дверь в конце коридора ключом, а затем резко дёрнула головой, молча указывая — мол, заходите, здесь все для вас. Алиса схватилась за мою руку своей, дрожащей.

«Для нас» было еще одной полуэльфийкой, лежащей под капельницами, с трубками, выходящими из-под одеяла вниз, к непрозрачным емкостям. Обычное тело средних лет, морщины, рано постаревшая кожа. Видимо, обычная трудяга с окраин, проработавшая большую часть жизни на конвейере.

— Не хочу, чтобы ты, Арвистер, снова открывал рот, поэтому слушай меня, Тарасова — всё, как заказывал этот перестраховщик, — резко и торопливо начала полуэльфийка, тыча карандашом в лежащую, — Это тело — коматозница, растение. В себя она уже не придёт. Для большинства приличных вампиров представляет из себя такой же бесполезный кусок мяса, как и любая людь из Нижних миров, для вас… ну, надеюсь, что то, что надо, потому что запасного варианта мы не готовили, поверив этому надоеде. Поэтому, девочка, грызи эту бабу смело, не дрожи губками. Если вдруг зассышь, то я велю санбратьям спустить её по трупопроводу вниз, а вам придется идти на окраины и жрать кого-нибудь из рэтчедов. Если они сами не сожрут вас. На этом всё! Напоминаю, вампир, что, если тебя увижу в ближайшие полгода без материального извинения стоимостью не меньше двух тысяч талеров — пеняй на себя. Я знаю твой телефон, я сообщу его всем приютам города!

Серьезная угроза. Серьезный хлопок дверью. Серьезная ситуация.

Девчонку трясло, при этом она не отрывала взгляда от лежащего коматозного тела. Не от жажды трясло, а от нервов. Всё-таки, для неё это не тело, а вполне себе человек. Ну, полуэльф. Дышащий