Шрифт:
Закладка:
Поэтому, прямо скажем, старики здесь – это основная часть публики, причем дряхлые старики составляют абсолютное большинство, а таких, как мы, совсем мало. Меня эти иностранные старики не раздражают и не напрягают. Вызывают только удивление – как не боятся помереть в дороге и что мы все будем делать с телом? Хотя, думаю, если уж на лайнере церковь для венчания есть, может, у них и морг предусмотрен. И главное – это возможность для стариков путешествовать по миру. Дорого ведь. Ну представьте нашу бабушку. Откуда у нее такие деньги? А если и будут, ей и в голову не придет потратить их на круиз. Потому что они у нее последние. А последние не тратятся, если только внуку на машину. А у этих, значит, есть постоянный доход, и они не боятся остаться ни с чем, страна не бросит. Счастливые люди.
Среди окружающей нас публики несколько мужчин в шотландских юбках. Странно, конечно, видеть кривенькие мужские ножки затянутыми в гольфы! Очень необычно. Есть и невеста, молоденькая такая, страшненькая, тоже с диадемой на голове, жених почему-то в мундире! Может, принцы какие? Одна семья на руках держит маленькую девочку. Понятно, что ей и годика нет, но на ней тоже вечернее черное бархатное платье, на голове шапочка в виде короны. Восторг!
Я изо всех сил верчу головой, боюсь что-нибудь пропустить.
Музыка нарастает, включают все электричество, зрители начинают дружно аплодировать, и наконец появляется капитан! В зале всеобщее ликование. Мы радуемся вместе со всеми, как будто человек в космос полетел. То есть тоже впадаем в экстаз. Вот ведь какую сумели организовать торжественную и захватывающую обстановку!
Капитан приветствует нас, представляет команду, говорит твердым и уверенным голосом, и у всех сразу рассеиваются постоянно лезущие в голову мысли про «Титаник». В конце спича капитан приглашает всех на праздничный ужин в его честь. Ресторан тоже украшен парадно, все официанты в черных фраках. Здорово, ну просто дух захватывает!
Что-то не видно Тимура, а я так поняла, что ужинать мы будем вместе. Ну да ладно, неизвестно же, какая там эта его Аля. Да и история все-таки грустная, настроение в такой день себе портить неохота!
Тимур появляется, уже когда мы доедаем десерт.
– Ну как вы? Впечатлились? Это они тут любят – пыль в глаза пустить.
– А жена-то твоя где?
– А я с моей матрешкой вон за тем столом, – и кивает в сторону. Я следую за его взглядом и вижу приятную даму средних лет, напряженно смотрящую на меня. Так, все понятно, общаться они с нами не собираются. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. В конце концов, мы сюда затем и приехали, чтобы вдвоем побыть. Ну а на меня-то что так смотреть, как на врага народа? Может, она думает, что я Маша-медсестра, неужели похожа? Ужас какой! Или все-таки она про эту историю не знает? А если знает, то, понятное дело, есть повод ото всех шарахаться. Бедная женщина.
– Так, ну ладно, я побежал. А то моя заскучала уже.
«Это же надо, за пять-то минут!» – думаю я. Да, довел Тимур жену.
– У вас если какие вопросы, я все свободное время в спортзале.
– А на экскурсии что, не будете ездить?
– Лен, я в этом круизе уже второй раз, видел все, Алька поехать захотела. Ну сама посуди, сколько можно – дом Гауди, музей Гауди. Нет, я лучше о здоровье подумаю.
Ну-ну, о здоровье так о здоровье. Мы лично в круизе первый раз, на все экскурсии записались. Хотя, конечно, отдыхом это назвать сложно. Начало всех экскурсий в восемь утра. И это понятно, потому что лайнер в это время в порт прибывает, и потом, позже просто начинается невыносимая жара. А попробуй-ка по такой жаре залезь на Акрополь в Афинах или по развалинам Помпей побегай. Тяжело! Так что в восемь утра это правильно, но и вставать приходится в шесть!
А жизнь-то вечерняя на корабле длинная и интересная. По два бродвейских шоу за вечер, в 19:00 и в 21:00. И после этого еще что-нибудь: то фейерверк, то конкурс. И все посетить хочется. Так что до каюты добредаем чуть живые, падаем на кровать, чтобы с утра побежать смотреть очередные развалины в очередной стране. Под конец двухнедельного круиза в голове уже все начинает слегка путаться. Где, что и в каком веке развалилось. Но это не главное, главное – участие. И мы можем теперь говорить, что были и в Пизе, и в Неаполе, и в Ницце, и в Монте-Карло, и много-много где еще.
Тимура почти не вижу. Он беспрестанно тренируется. Вижу иногда Алю, она часто гуляет одна по палубе, всегда сосредоточенная и задумчивая. Увидев меня, всегда вежливо здоровается и тут же отворачивается.
Это странно. Русских на корабле немного. Мы уже все перезнакомились и уж во всяком случае парой слов обязательно перекидываемся. А она всегда в стороне. Но на меня она не производит впечатления заносчивого человека. Скорее человека, который недавно много пережил в жизни тяжелого. Хотя, может, я и придумываю. Все-таки мои знания не дают мне покоя.
Последний порт – Венеция. Город-сказка, город-чудо. Экскурсовод, хорошая тетка, сразу уводит нас с площади Святого Марка, где людское столпотворение не дает ни вдохнуть, ни выдохнуть. И мы четыре часа бродим по узким улочкам, по романтическим мосточкам и полностью погружаемся в совершенно другое время.
Мы вместе, нам с мужем хорошо вдвоем.
Есть несколько городов в мире, где возникают подобные настроения, преисполненные любви друг к другу и покоя. Среди них, конечно, Париж, Прага, и вот теперь добавилась Венеция.
Сегодня на корабле прощальный вечер. Все опять феерически красиво, из бокалов с шампанским строят огромную пирамиду, и все фотографируются на ее фоне.
Немного грустно, потому что праздник заканчивается. Но какой он был!
Вечером я в последний раз выхожу на палубу. Вдалеке горят огни Венеции. Я завороженно смотрю на эти огни и не сразу понимаю, что я здесь не одна. Хорошо еще, вслух ничего не сказала. Рядом со мной стоит Аля.
– Ой, я вас не заметила. Ну как вам поездка?
Как ни странно, Аля отвечает, причем пространно:
– Спасибо, да мы, собственно, с мужем уже в этом круизе были, давно правда. Тогда все было по-другому, попроще. И жили мы не на восьмой палубе в каюте с балконом, а совсем в крошечной, даже без окна. Но тот круиз так понравился, что просто захотелось еще раз пережить те ощущения, вернуться в те годы и те отношения…
– Получилось?
– Нет, – жестко ответила она и замолчала. Я оказалась в каком-то дурацком положении, как реагировать, непонятно. Через некоторое время она продолжила, видимо, решилась на разговор, что-то внутренне переломила в себе:
– А вы с Тимуром работаете вместе?
– У нас с мужем своя фирма, мы продаем медицинское оборудование, работаем с больницей, где оперирует Тимур. Ну, конечно, всех врачей знаем.
– Ну да, и про нас вы тоже, конечно, все знаете. Даже с ним не работаете, а все знаете. Не знала только я одна. Причем много лет. А вот сейчас узнала, и с этим надо как-то жить. – Она говорит спокойным, ровным голосом, и от этого мне становится страшно. От неожиданности ничего не могу из себя выдавить. Мое замешательство Аля понимает правильно: мне действительно все известно, и обе мы знаем, о чем идет речь.
– Вас ведь Лена зовут? Вы извините, я даже на ваши приветствия эти две недели не отвечала, хотя вы мне сразу симпатичны стали. Просто, знаете, у меня период сейчас такой, не самый лучший для совместных развлечений, просто не хотела вам с мужем своей угрюмостью настроение портить. Видела, как вы радуетесь этому круизу. А я тут две недели молчу и все думаю. Думаю. Пытаюсь как-то анализировать. Пытаюсь встать то на одну сторону, то на другую. Наверное, надо уже сказать что-то вслух, а то так и чокнуться недолго. После того звонка Тимур оправдываться не стал. Сказал, да, есть сын, и ему пять лет. И что он не общается ни с ним, ни с его матерью. «Да пойми ты, Аля, я люблю тебя и ни на кого тебя никогда не променяю. Ну вот так случилось в жизни. Своими мыслями я сам себя наказал по полной программе. Да, было, но я этого ребенка не хотел. И не променяю жизнь с тобой ни на какого ребенка. Ни на дочь, ни на сына, мне все равно. Ты для меня значишь не просто
