Ты, привык брать. А ты, подумал, что чувствую я, когда, не спрашивая меня, крадут? Ведь у меня своя жизнь, муж. А ты решил разрушить всё. Вот взять, и надеть ошейник на тебя, ограничить твою свободу, что будешь делать? Как ты будешь себя чувствовать?- волк поднял морду, и посмотрел на меня.

– Вот и я говорю. У тебя не будет выбора, ты будешь вынужден подчиняться. И это ты мне, своей паре, предлагаешь жить без выбора и свободы. Ты принимаешь решение за человека, но почему? Потому что это принято. Но человек больше времени остаётся человеком. Ты ему только помощник. Ты - второй. И должен слушаться, и стать ему другом, стать с ним единым. И вы должны принимать одни решения. Вот отдал тебе человек сейчас власть, а ты и доволен. А человек просто спрятался за тобой. Потому что опять всё решил за всех. Да, мне трудно признать его парой. Я не знаю, как быть. И мне не нужен второй муж. Но, его мать плачет, она не хочет терять единственного сына. С одной стороны, если я бы не пришла, то всю оставшуюся жизнь казнила себя, что не помогла. С другой стороны, вот я помогу, а что дальше?

Волк уже вылизывал мои руки, пока я говорила, и когда я заметила это, то рассердилась.

-Слушай, раз ты всё понимаешь, пока не поешь, я с тобой не буду разговаривать, и не буду гладить.

Волк виновато посмотрел на меня и пошел к еде. Вот же взгляд, как у кота, из мультика. Пока он ел, я вышла на балкон. Вскоре волк перепрыгнул через него и побежал в лес. Пусть погуляет. Я вышла из комнаты, спустилась вниз. Все сидели в креслах, и пили чай.

-Олюшка, как ты? –спросил Эдгар, подавая мне чай.

-Всё в порядке. Веду разъяснительную беседу с волком, он пока убежал проветриться,- взяв чай, поднесла к губам, и поставила чашку на стол.

-Олюшка, что случилось?- Муж обнял меня.

-Я не знаю, правильно ли мы поступаем, что делать будем дальше, как жить, после всего этого?- я была готова разрыдаться. Ну, почему, это случилось со мною. Внутри я уже понимала, что его придется признать парой, но что дальше, непонятно. Вторым мужем я его не могу взять, в любовниках держать не смогу, замкнутый круг.

Когда вошла в комнату, ко мне бросился волк, и как маленький, стал вертеться и ласкаться. Хорошо, что не уронил меня. Он мне был выше пояса. Присев на пол, я стала его гладить, а он всё норовил лизнуть меня в лицо. Вскоре он успокоился и уже тихо лежал, голова его покоилась на моих коленях. А в моей голове одна мысль сменялась другой, а той, что нужна не было. И я не заметила, как уснула.

19

Саер

Когда в комнату вошла Олька, я не поверил. Сначала был удивлён, а потом меня охватило чувство радости. Я с трепетом наблюдал, как она ходит, смотрит.

ПРИШЛА - только эта мысль вертелась в голове. Она села и стала говорить. А ведь я, до этого, не задумывался о её чувствах. А когда представил, что я в ошейнике, вот тогда до меня дошёл весь ужас содеянного. Для нас свобода- это сама жизнь. И оборотни в неволе погибают. Боги, что же мы делаем. Мы с волком обдумывали весь этот разговор и решили, что будем добиваться своей пары. Мы примем её такую, какая она есть, необыкновенную, строгую, верную. А волк, в свою очередь, не будет своевольничать, и будет прислушиваться ко мне, если, конечно, нет угрозы, моей или Ольки, жизни.

Услышав её тихое дыхание, я обернулся и бережно отнёс её на кровать. Прилёг рядом, и, пока она спала, рассматривал её лицо, мне так её хотелось поцеловать. И я осторожно и легонько сделал это. Она улыбнулась во сне. Промелькнула мысль, что она улыбается не моему поцелую, но зато моё сердце пело от радости. МОЯ ПАРА РЯДОМ! Волк тихо сидел, боясь разбудить её, хотя сам хотел выть от радости.

Олька

Проснулась от жары. Открыв глаза, утонула во взгляде голубых глаз, как будто окунулась в голубое озеро. Это были глаза Саера. Он лежал рядом, обняв меня, и смотрел, улыбаясь, радостной улыбкой.

-Здравствуй, моя единственная. Спасибо, что не оставила, дала шанс мне всё исправить.

Я смотрела и разглядывала его. Рассыпанные серебристые волосы по плечам, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его благородный лоб, на котором, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую, и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на светлый цвет его волос, брови были черные, и обворожительная улыбка. Он поцеловал меня в волосы и поднялся.

-Скоро завтрак, не будем опаздывать.

Привела себя в порядок, и, выйдя из комнаты, увидела Саера, ждавшего меня. Когда мы спустились вниз, я быстро подошла к мужу и прошептала:

-Я соскучилась,- спрятав своё лицо на его груди. Мне было стыдно, что я провела ночь в постели с другим мужчиной. Эдгар крепко обнял и уткнулся в мои волосы.

-Давайте, позавтракаем,- произнёс Алексис. Подняв голову, увидела, как Нира обнимает своего сына, а он, вытирая ей слёзы, тихо что-то говорил. За столом сидела между мужем и Саером. Ковыряясь ложкой в каше, усмехнулась, да, у меня такая же каша в голове. Завтрак прошёл в безмолвной тишине, только слышался стук ложек.

-Олька, спасибо за сына,- Нира, обняла меня, и заглянула в глаза. В её глазах я прочла всё ещё тревогу. Её можно понять, я не давала никаких обещаний. Когда мы прощались, Саер тихо произнёс, обнимая меня:

-Я приеду завтра, не могу быть долго вдали от тебя.

Я гнала лошадь галопом, ветер дул в лицо, и всё волосы вились в воздухе, как змеи. Даже не замечала, что слёзы катились по щекам. Мне хотелось одного – ясности в этой ситуации, она выбила меня из колеи. И я понимала, ясности нет, и придётся принимать какое-то решение. Как же трудно принять его, ведь нужно одно, одно решение, и всё встанет на место, и жизнь у всех наладиться. Но его для всех нас - троих, не было, хотя был, но я к нему была не готова. Пресловутый треугольник!

Эдгар ехал