– Где Ушаков? – спрашивал он у каждого, кто попадался на его пути.

Тот опаздывал. Невиданное дело!

– Задерживается, – бросила одна из актрис. – Наверно, в пробке стоит.

– У него что-то случилось, – доверительно сообщил оператор, настраивая свою технику. – Вчера был как в воду опущенный, а под конец работы напился.

Илья нетерпеливо прохаживался у входа в павильон, выглядывая белый «мерседес» режиссера. Наконец, дождался.

Ушаков угрюмо кивнул на его приветствие и прошел мимо. Илья настиг его в холле и взмолился:

– Серега! На два слова!

– Некогда, – отрезал тот. – Сгинь! У меня дел невпроворот.

– Ты на похороны Марины идешь?

Режиссер остановился, смерил его мутным взглядом и понуро кивнул.

– Не могу поверить, что ее больше нет… Она мне всю ночь снилась!.. Ты принес плохую весть, Самбуров. Я понимаю, почему некоторые от тебя шарахаются.

– Надеюсь, ты не из их числа?

Ушаков молча кусал губы. У него были красные глаза с опухшими веками, бледные щеки, отросшая щетина и мятая одежда. Вокруг, не подозревая об его личной драме, сновали участники съемок. Илья раздражал режиссера тем, что был в курсе этой драмы.

– Зачем явился?

– Являются призраки…

– Дурная шутка, – скривился Ушаков. – От тебя веет жутью, Самбуров. Вчера ты меня убил! Чего тебе еще надо?

– Ты помнишь Вику Белоусову?

Режиссер отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

– Какая, к черту, Вика? Ты издеваешься?

– Они с Мариной работали в одном модельном агентстве, дружили… Ты должен знать.

– Ты бредишь? – возмутился Ушаков. – Первый раз слышу! Как там ее?

– Вика Белоусова, – повторил Илья. – Они с Мариной были не разлей вода, пока та не вышла за Стаса. Я вчера говорил с ней…

Режиссер молчал, скрепя сердце; на его скулах ходили желваки. Вопросы сценариста были некстати и не о том.

– У Марины не было близких подруг, – сквозь зубы процедил он. – Она по натуре одиночка. Уразумел? Одиночка! Никого к себе не подпускала, кроме меня. Ее связи с мужчинами до знакомства со мной – не в счет. Это ради карьеры!

– Распространенный способ добиться успеха, – вырвалось у Ильи.

Ушаков чуть не накинулся на него с кулаками. Его спасло то, что режиссера позвали на съемки.

– Не попадайся мне на глаза! – пригрозил тот, уходя. – Я сегодня злой!..

* * *

Ирина спрятала браслет в бельевой шкаф, потом достала, завернула в целлофан и вынесла на балкон. Может, в цветочный горшок положить и землей засыпать? Да нет… грабителям все эти «укромные места» известны.

В комнате зазвонил телефон, и она торопливо сунула сверток в пакет с ветошью.

– Я слушаю…

– Это Вадим Артеменко, – произнес в трубке мужественный голос. – Частный детектив.

– Я помню, кто вы, – сказала Ирина.

– У меня есть информация по вашему делу, – сухо доложил он.

– Так быстро?

– Не люблю тянуть. Будем говорить по телефону?

– Нет-нет… лучше с глазу на глаз.

– Я тоже предпочитаю личный контакт, – усмехнулся сыщик. – Если вы не против уделить мне время, я через полчаса подъеду. Говорите, куда.

– Можно прогуляться по набережной…

Ирина назвала адрес, нажала на кнопку отбоя и пошла одеваться. Браслет она решила оставить на балконе в пакете. Вряд ли грабители нагрянут прямо сейчас. И не факт, что Миша Гольдман правильно оценил камни. Зато следует признать, что Илья темнит и не говорит правды. Это подозрительно.

Для прогулки с детективом Ирина выбрала платье в горошек, собрала волосы в небрежный узел, провела помадой по губам и вышла из квартиры.

На улице было тепло. Она медленно шагала вдоль каменного ограждения, любуясь плавным течением реки и бликами на воде. Мимо, вздымая белые буруны, промчался катер. По набережной бродили вялые от жары люди в солнцезащитных очках. Один из них, в кепке и шортах, как будто приклеился к Ирине, – плелся сзади примерно в трех метрах. Или у нее разыгрался страх? Пока Миша не сказал о стоимости браслета, она спокойно ходила повсюду.

– Разрешите? – Артеменко неслышно подошел и взял ее под руку, изображая ухажера. – Это для маскировки, – пошутил он.

Ирина с облегчением кивнула. Может, теперь неизвестный прилипала отцепится?

– Вы приехали даже раньше, чем обещали.

Присутствие сыщика внушало ей уверенность, что ничего ужасного не случится. По крайней мере не здесь и не сейчас.

– Вы в порядке?

Очевидно, он заметил, как она напряжена.

– Я очень волнуюсь, – призналась Ирина. Говорить ему о браслете и возможной слежке она не хотела. – Что вы узнали? Неужели, Илья Самбуров альфонс, агент ЦРУ и многоженец в одном лице?

– Все обстоит куда хуже, – усмехнулся Артеменко. – Вокруг него происходят э-э… трагические и зловещие события. Можно ли это объяснить стечением обстоятельств? Пока не готов ответить.

– Что вы имеете в виду?

– Если опустить его поход с вашим мужем на болота, то смерть его бывшей жены, Марии Стефанской, стоит обсудить подробно.

– Я знаю, что бывшая жена Ильи умерла у него на даче. После развода она жила гражданским браком с продюсером по фамилии Трошкин. И тот тоже скончался… скоропостижно. Вы хотите сказать…

– Давайте по порядку, – попросил сыщик. – Смерть Стефанской и Трошкина признали естественной, но остались вопросы. Двое не старых еще людей один за другим ушли из жизни и оба косвенно связаны со сценаристом Самбуровым. Согласитесь, у него был мотив. Покарать бывшую жену и ее сожителя!

– Спустя шесть лет, как они расстались?

– Люди годами вынашивают планы мести. Разумеется, против Самбурова нет доказательств, иначе бы он сидел. Как и в случае с вашим мужем, он вышел сухим из воды.

– Вы не сообщили мне ничего нового, – отрезала Ирина. – Нет доказательств, значит, человек невиновен.

– А вот свежие данные по питерскому маньяку, который убивал женщин легкого поведения. Там Самбуров тоже наследил[4]. Не успел он познакомиться с журналисткой Дубининой, как та погибла, а полицейский, который наступал убийце на пятки, бесследно исчез. И еще! После отъезда Самбурова обратно в Москву, серийные убийства прекратились. Не многовато ли совпадений?

– Вы меня спрашиваете? Разве не ваша работа отличать совпадения от преступлений? Илья приезжал в Питер в поисках материала для сценария, Дубинина ему помогала. Убийства начались до его приезда!

– Я никого не обвиняю, – оправдывался Артеменко. – Просто рассуждаю.

На набережной становилось душно, пахло грязной водой и водорослями. Легкий ветерок не давал прохлады. На лице сыщика выступил пот, рубашка под мышками намокла. Ирину же бил озноб. Это не укрылось от ее спутника.

– Не переживайте так, – язвительно заметил он. – Пока что Самбурову не о чем беспокоиться.

– Вы не забыли, что должны делать? – возмутилась она. –