— Им уже все равно, а нам надо выживать в этом мире, — заявил он и уже пробубнил себе под нос, — где котики превращаются в монстров.

— Ладно, согласен.

Я выпрямился и отыскал Марти. Полосатая скотина валялась на солнышке недалеко от нас и жрала свежую травку. Будто и не было вовсе никакого монстра с клыками, как у саблезубого тигра.

Рися был так-то прав. Мы черти где, черти с кем, и черт знает, как отсюда выбираться. Так что брезгливость надо засунуть в задницу, пропустить через себя стадии неприятия и отрицания, посмотреть в глаза удручающей реальности. А реальность такова, что мы конкретно попали.

Первым делом мы стащили с трупов сапоги. Вонища, конечно, от них стояла дикая. Рися хоть в носках, а я вот облажался. Но жалеть о том, что дома ходил без них уже поздно. Куртки, которые валялись рядом с костром, к счастью, оказались почти впору и даже без пятен крови, хотя... Кто знает, чем раньше были темные разводы на коже. Но воняло от них не лучше, чем от сапог.

Мы также решили взять фляги, и при случае помыть их и наполнить водой. Мешочки с деньгами собрали все семь штук, чтобы потом оставить два самых добротных, разделив монеты поровну. Сами монеты тоже решили осмотреть, когда отойдем отсюда подальше и устроимся на привал.

Рися собрал оружие и разложил перед собой: мечи, кинжалы, луки и колчаны со стрелами. Я в тот момент осматривал две небольших сумки и холщевый мешок, которые могли нам понадобиться и не сразу обратил внимание, что друг реально фехтует коротким острым клинком. Это было красиво. Он делал пируэты, взмах туда, взмах сюда, поворот... А в глазах появился азарт, который я видел только, когда друг начинал говорить о книгах.

— Марти — монстр, ты — мечник... А я что, друидом стану? — саркастически заметил я, хотя и понимал, что тут нас может ждать все что угодно.

Рися улыбнулся и вложил меч в простенькие ножны из темно-коричневой кожи.

— Я раньше в реконструкциях участвовал, учился с мечом управляться. Кое-что запомнил, правда не уверен, что мои учителя сами понимали, правильно ли это делают. Нам-то была важна зрелищность, чтобы народу нравилось. Аплодисменты и все такое, фотки красивые, — он печально вздохнул и повесил одни ножны себе на пояс, а вторые протянул мне.

Я не стал их крепить, а просто перекинул ремень через плечо. Нелегкие, однако. Ремешок тут же впился в кожу.

— Берем вот эти сумки и этот мешок, а на привале решим, что надо, а что балласт, — скомандовал Рися и взвалил на спину увесистый мешок.

— Марти! Идём! — крикнул я через плечо, ни на что особо не надеясь, но полосатая тушка бодро проскакала мимо меня.

Странно, дома он меня игнорировал и даже на кличку откликался через раз. Только жрать бежал, как полоумный.

Мы взяли все теперь уже наши пожитки и двинулись подальше от этого места. Рися прочитал в книге, что до ближайшего города день пути, но день уже был на исходе, так что ночевать предстояло в лесу.

Идти было тяжело. Во-первых, до сих пор колбасило от пережитого. Во-вторых, нас немного нервировала полосатая нечисть, которая бодро скакала в высокой траве. Надо сказать, дома он таким активным не был. Может монстрячая натура так повлияла? В-третьих, обувка оказалась непривычной и пришлось приноравливаться к ходьбе, чтобы голенище не терлось об икры. В-четвертых, поклажа была не легкой. Но хотя бы зной спал, уступив место вечерней прохладе.

Лес вокруг был все таким же. Частенько мы пересекали опушки, усыпанные земляникой и мелкими голубыми цветами. И вот спустя примерно два часа — именно столько мне показалось прошло времени — мы вышли к небольшому ручью.

Не сговариваясь, скинули с себя ношу и, упав на колени, начали жадно пить свежую прохладную воду. Это была самая вкусная вода в моей жизни. В рисиной, наверное, тоже, да и Марти лакал рядышком, встав передними лапами на небольшой камень.

Напившись, мы развалились на траве, пытаясь отдышаться. Я скинул сапоги и дал отдых ногам. Выглядели они не очень: красные, опухшие, в царапинах. Да и хрен с ними! На мне все заживает как на собаке. Даже не помню, когда в последний раз болел.

— Какой план? — повернулся я к Рисе.

Тот лежал с блаженной улыбкой, глядя в сумрачное небо, но от моего вопроса встрепенулся и сел.

— Сперва огонь, потом наберем воды, еда у нас есть. Кролика я завернул, — он кивнул на небольшой мешок в жирных разводах.

— А ну огонь — это легко! — я засунул руку в карман джинс и достал зажигалку.

— Ну ты даешь! Я-то думал надо школьный лагерь вспоминать! Мы там подручными средствами добывали — никаких тебе зажигалок, даже на спички табу было, — засмеялся он и встал. — Действуем так: ты читаешь книгу, вдруг я пропустил что-то важное. Там герои прошли инициацию, а появились статы, когда они сделали первое дело в новом для себя качестве. Но тут что-то не вяжется: никакого круга, где они стояли, мы не видели. Может не дошли, а может... — он махнул рукой мол хрен его знает, что может быть. — А я иду за топливом.

Я кивнул. Вставать не хотелось, но пришлось. Да и холодать начало. Я в одной футболке начал подмерзать, но куртку, снятую с разбойника, надевать не хотелось.

— Ладно, только не уходи далеко, а то мало ли что, — предупредил я друга, и положил книгу на колени.

Что ж, глаза сломаешь, но предупрежден, значит вооружен. По сюжету троих друзей, двух парней и девчонку, засасывает в «телевизор» и они оказываются воле круга, выложенного камнями. Никаких кругов мы не видели, да и по законам жанра должны были оказаться возле него, а не возле статуй. Каждый из игроков вошел в круг, и стали они тем, кем стали: девчонка лекарем-некромантом, рыжий — магом, блондин — мечником. Первые статы у них появились когда? У рыжего, когда добыл огонь, у мечника, когда зарубил волка, а у девчонки, когда она этого волка оживила. И ни слова о том, как понять, что ты можешь и умеешь.

Короче, как я понял, круг