Шрифт:
Закладка:
— Холодные компрессы на лоб, менять каждые полчаса. Дам травы: крепко заварить и поить весь день. С ледника принести лёд и прикладывать к ладоням. Приготовьте носилки, вечером на ручей девочку понесём.
— Зачем на ручей? — не выдержала Настасья Филипповна. — Воды у нас и в доме хватает.
Взгляд монаха был такой выразительный, что ключница поперхнулась. Но тут же переключилась и забормотала:
— Одеяла надо взять, а то простудится Танечка. Где это видано, по осени в холодную воду лезть.
— Если поплохеет, сразу меня зовите, — подвёл итог Лукиан и пошёл к двери.
Пришлось его догонять, чтобы потребовать объяснений. Но он лишь отмахнулся:
— Ты, отрок, в порядок себя приведи. Умойся, поешь, а потом и спрашивай. Ответы не испортятся, подождут. Да и нам с тобой, — он подмигнул мне со значением, — кое-что обсудить надо.
Должен согласиться с монахом: видок у меня был ещё тот. Одежда после драки с цвергами местами была порвана, рубашка на груди прожжена, рожа в каких-то разводах, да ещё и щетина — грабитель с большой дороги, а не солидный некромант.
Так что я занялся собой, оставив Таню на попечении Настасьи Филипповны. Сходил в баню, где орк-банщик сначала меня попарил, как положено, а затем побрил. После водных процедур переоделся в чистое и почувствовал себя человеком. Пообедал фирменным супом Настасьи Филипповны, с лапшой и куриными потрошками, и выпил кофия. Убедился, что Тане не стало хуже, и пошёл задавать вопросы Лукиану.
Монах не стал разговаривать в доме, а потащил меня в парк за прудом. Осенний день стоял тёплый и солнечный, почти что летний, так что прогулка получилась не только познавательная, но и приятная.
— Что с Таней?
— А сам не понял? — Лукиан с насмешкой покосился на меня. — Ладно, не буду экзамен устраивать и загадки загадывать. Талант она в наследство получила.
Я кивнул, соглашаясь с монахом. Такое предположение было первым в моём списке.
— Когда я получил Талант от дяди, у меня не было ни жара, ни лихорадки. Только чувствовал себя как в тумане.
— Тебе Васька из рук в руки передал, считай. А здесь, — монах пожевал губами, — как бы сказать, Таланту пришлось далече прыгать. Вот он и ушибся, когда в твою Таню влетел. Хочет заново в ней родиться, ан не выходит. Придётся нам с тобой повивальными бабками работать да помогать ему.
— Как?
— Встанешь рядом со мной, будешь смотреть, что я делаю, и помогать чем сможешь.
— А дальше? После того, как Талант в ней родится, нужна какая-то инициация или ещё что-то? — я сделал паузу, вспоминая не самый приятный эпизод из жизни. — Мне умереть пришлось, чтобы Талант прижился.
— Не сравнивай, — Лукиан засмеялся, — некромантский Талант не чета обычному. Чтобы его использовать, разрешение Хозяйки требовалось. А девчонка твоя и так сможет. Дышать её правильно научи, а там всё само случится. К женскому полу Таланты легче приживаются, уж не знаю почему. А после наставника ей найми, пусть учит правильно обращаться.
Снова покосившись на меня, монах цыкнул зубом.
— А теперь о тебе поговорим, отрок. Я смотрю, ты-то свой Талант уже вернул.
— Вернул и хочу спросить, как мне…
— С мелочами сам разберёшься, — отмахнулся Лукиан, — послушай главное: заклятья тебе не нужны.
— В смысле?
— В прямом. Тебе заклятья кидать — как здоровому с костылями бегать. Настоящий маг не будет «огненный шар» делать, чтобы сарай спалить. Он повелевает Силе явить огонь, и тот сам загорается.
— Не понимаю, отец Лукиан.
— Ай! Да что тут сложного? — В голосе монаха послышалось раздражение. — Библию читал? «Если имеешь веру и скажешь горе: перейди отсюда туда, и она перейдёт». А у тебя не вера, у тебя магия. Захотел что-то передвинуть, волю изъявил, и оно передвинулось.
Монах указал пальцем на булыжник в пожухлой траве. Камень дрогнул и медленно пополз, как черепаха, к дорожке.
— Видел? Теперь сам попробуй.
Возле этой чёртовой каменюки я проторчал минут десять, прежде чем сумел сдвинуть её с места. Лукиан не помогал: просто стоял рядом, молчал и ждал, пока я выполню упражнение.
Принцип работы с Талантом без заклятий оказался и прост, и сложен одновременно. Заклятья действительно не требовалось — Талант сам знал, как формировать эфир, чтобы вышло желаемое. Нужно только чётко представлять, чего именно хочешь, и прикладывать волю.
— А обычные, не некромантские Таланты так не могут?
— Силы не хватает, — ухмыльнулся Лукиан, — вот и пользуют заклятья. К старости только, если дар развивают, что-то могут делать.
На последней фразе я вспомнил Марью Алексевну и покойного Голицына. А ведь и правда! Они давили мощью Таланта, а не хитроумными плетениями. Княгиня так и вовсе одним проявлением силы заставила Шереметева поджать хвост. А Голицын во время схватки с сыном не использовал хоть сколько-то знакомых щитов и ударных заклятий. Сила, только чистая сила, и всё.
— Понял, отец Лукиан, — я низко поклонился монаху. — Спасибо за науку.
— Раз такой понятливый, идём чаю выпьем. Утомился я с тобой гулять.
Уже у самого особняка Лукиан сказал:
— Кстати, у девоньки твоей Талант-то не простой, тоже с заковыкой. Магия принуждения, очень редкий дар. Такой у самого Петра был, между прочим.
В горле запершило, и я закашлялся. У Петра, значит? Это от дедушки ей Талант достался? И судя по взгляду, мне Лукиан сообщил не просто так, а с намёком. Но больше меня напрягло другое. Это что же выходит, Елизавета не просто с меня клятву взяла? Я ведь почувствовал, что она воздействует через эфир, когда давала указания. Получается, заклятье будет принуждать меня выполнить инструкции покойной императрицы? Ёшки-матрёшки, во что я вляпался, а?
* * *
— Осторожнее, не трясите так!
К ручью мы шли странной компанией. Впереди вышагивал Лукиан, за ним я и Киж несли носилки с Таней, а вокруг нас суетилась Настасья Филипповна с одеялами в руках. Неугомонная ключница то и дело дёргала Кижа, чтобы тот правильно держал носилки.
— Димочка, ровнее неси, не заваливай!
Лукиан строго запретил привлекать к этому делу слуг. Мол, лишние люди только помешают. И вообще, в делах с Талантом каждая мелочь имеет значение. А в том, что Таню несут мертвец и некромант, он находил особый
