Шрифт:
Закладка:
Древний Коринф сохранился целиком. Как и многие старые города, за свою тысячелетнюю историю он пережил войны, разруху, возрождение и снова упадок. Наконец в середине XIX века сильное землетрясение нанесло Коринфу непоправимый удар. Те жители, кто пережил катастрофу, покинули развалины и построили новый город на берегу моря.
Улицы и дома древнего полиса на склоне горы засыпал песок, словно специально сберегая для археологов. Семьдесят лет назад начались раскопки и продолжаются до сих пор. Современному наблюдателю город-памятник предстает в том виде, который был создан римлянами и который был свидетелем проповеди святого Павла. Однако история его началась намного раньше. Древний греческий город стоял на стратегически важном месте, там, где узкий семиметровый перешеек соединял полуостров Пелопоннес с материком. Через Коринф проходили торговые пути из западного Средиземноморья в восточное. Экономя время, моряки обходили Сардонический залив и волоком перетаскивали суда через этот перешеек, там, где ныне проложен канал. На знаменитых рынках Коринфа продавали арабский бальзам, финики, слоновую кость, вавилонские ковры, козий пух и рабов. Здесь изобрели гончарный круг и с помощью древнегреческих богов обжигали горшки.
В столице мореплавания появился первый скоростной транспорт: парусники-триеры за счет трех палуб, на каждой из которых работали гребцы, развивали практически крейсерскую скорость. Город богатой греческой знати, торговцев и ремесленников опередил по могуществу даже Афины. Напоминают об этом величии колонны храма Аполлона и легенды. По этим улочкам бродил босой, в хитоне из грубого полотна Диоген и с фонарем в руках искал человека. на рыночной площади, где сегодня пробивается меж мраморных плит кустарник, стояла глиняная бочка, в которой философ предавался размышлениям, и здесь, у городских ворот, в кипарисовой роще состоялась его знаменитая встреча с Александром Македонским.
– Что я могу сделать для тебя? – спросил Диогена великий завоеватель.
– Отойди, пожалуйста, – попросил философ, – и не заслоняй мне солнца.
У развалин храма скользит ручеек. Быть может, здесь, склонившись над свежей струей, Диоген готовил свой скромный ужин, когда мимо проходил местный бизнесмен, Агриппа.
– Вот если бы ты умел водиться с тиранами, – нравоучительно заметил он Диогену, – не пришлось бы тебе мыть коренья.
– Вот если бы ты умел мыть коренья, Агриппа, – последовал ироничный ответ, – не пришлось бы тебе водиться с тиранами!
Однако тираны приходят, когда их и не зовут.
Стройные колонны римских легионеров прошагали через всю Грецию, оставляя за собой руины. Пал и Коринф. на его месте император Юлий Цезарь построил новый город и превратил его в столицу завоеванной римской провинции.
Большой, с четко, по-римски, спланированными улицами город открывается нам во всей своей целостности и сохранности. не нужно даже особой фантазии, чтобы представить, как бурлила в нем жизнь.
Случалось нам видеть реконструированные художникам римские города, разглядывать геометрически чистые линии улиц и изумляться стройным пропорциям дорисованных зданий. Совсем другое дело, оказывается, ходить по сохранившемуся целиком городу, ощущать соразмерность его и гармонию всех частей: галереи, площади, термы. Трава вьется вокруг мраморных обломков, покрытые мелкими трещинами колонны храмов демонстрируют знаменитый коринфский орнамент, меж желтовато-белыми плитами улицы, ведущей в порт, пробиваются алые маки.
По этой дороге в Коринф пришел апостол Павел.
Он поселился в семье палаточных дел мастера, трудился с ним, зарабатывая хлеб насущный, и дарил жителям города хлеб духовный. Здесь основал верный ученик Спасителя христианскую церковь. Святой Павел нашел здесь и учеников, и гонителей. Проповедуя на рыночной площади, роскоши и легкомыслию портового города противопоставил он урок самоотречения и преданности. Через полтора года, уже оставив Коринф, апостол писал коринфянам послание, и именно к ним обратил он великие слова о трех главных чувствах, вере, надежде и любви: «…но любовь из них – больше».
А Коринф продолжал жить своей жизнью. Горожане построили новый порт, возвели за городской стеной храм Асклепия, а городской казначей, богатый и уважаемый всеми Эраст, за свой счет выложил мраморной плиткой пол в театре и, не удержавшись, подписал центральный квадрат: «Эраст» и поставил дату…
У ступенек амфитеатра, собравшись кругом, стоят польские туристы. Они приехали в Коринф из Эфеса по паломническому маршруту, который так и называется: по следам апостола Павла. Ксендз в белой сутане указывает на плитку с автографом Эраста и, раскрыв Библию, зачитывает строчку из послания Павла к корфинянам: «Передайте привет Эрасту, доброму человеку».
Склонившись, я срываю высунувшийся из-под обломка плиты мак и прячу меж страниц путеводителя.
Глава 3
Остров в подарок
Корабль на воздушной подушке доставил нас из порта Пирей на остров Эгина за полчаса. Издалека, с моря, все греческие острова выглядят одинаково: белые яхты в два ряда, круглые купола церквей, каменистые склоны, покрытые оливами, склонившиеся над водой пинии. Везде вас встретит нарядная набережная с зонтиками кафе и смуглыми островитянами, которые, прижимая отчаянно ладони к сердцу, будут уверять вас, что вид на их гавань – самый красивый в Европе. Но сойдите на берег, пройдитесь по витым улочкам, заглядывая в окна лавочек с керамическими кувшинами; пригнув голову, проскочите под длинными серыми ногами гигантского морского гада, свисающего под вывеской «Кальмарная», вдохните аромат фисташковых садов – и вы больше никогда не спутаете Эгину ни с чем!
Собор святого нектария стоит на самом высоком холме, возвышаясь над развалинами античного храма Афины-Афеи, розовой венецианской крепостью и тридцатью православными монастырями. Вместе с другими паломниками поднимаемся по длинной лестнице, любуясь кружевной резьбой по мрамору, украшающей фасад собора и балюстраду, и двигаемся еще выше, в женский монастырь, основанный в прошлом веке святым нектарием. Сюда, к саркофагу, в котором почиет основатель обители, приходят те, кто нуждается в исцелении от тяжелых заболеваний и духовной поддержке. Присев на скамеечку возле источника, мы слушаем журчание воды и размышляем – каждый о своем.
Однако пора возвращаться в Афины. В роскошном отеле нас ждет столик, заказанный ради серебряного юбилея. Но так не хочется уезжать…
– Нам сейчас святой нектарий подскажет, как лучше запомнить этот день, – задумчиво говорит дочка. на краю дороги, ведущей из монастыря в гавань, глазами натыкаемся на фанерку, где от руки написано: «Tavern». Переглянувшись, мы сворачиваем на тропинку, которая упирается в огороженный деревянной изгородью апельсиновый сад. несколько столиков расставлены между деревьями, важно прогуливаются гуси, и вьется ручек с цветными рыбками. Из двери выглядывает хозяин, ныряет
