Дежурный офицер оказался человеком упертым. Впрочем, он всего лишь добросовестно и пунктуально, как любой немец, исполнял свои служебные обязанности.

– Я свяжусь со штабом и, если дежурный разрешит, пропущу автомобиль. Впрочем, вы сами можете переговорить с командиром бригады.

– Делайте то, что должны.

– Да, герр майор.

Видимо, ситуация разрешилась без лишних вопросов, так как «фольксваген», видавший виды, подъехал к казарме, расположенной в особой зоне полигона, уже через три минуты. Из него вышел Вейсе с папкой в руке.

– Черт бы побрал этого лейтенанта-десантника, который дежурит на КПП, – заявил он. – Не понимаю, почему штаб бригады выставил на пропускной пункт офицера, а не, скажем, обер-фельдфебеля.

– Ты считаешь, с ним было бы легче договориться?

– Думаю, да.

– Напрасно. В бригадах дивизии поддерживается высокая дисциплина. Я имел возможность убедиться в этом. Так и надо, все правильно. Что привез?

– Разве майор Биккель не звонил вам?

Глаубер кивнул и ответил:

– Звонил, сказал, что к нам выехал ты с маршрутом проезда до объекта и документами, но не уточнил, с какими именно. Поэтому и спрашиваю.

– Может быть, пройдем в канцелярию?

– Да, конечно. Подожди.

Капитан Битнер уже построил команду в колонну для следования на стрельбище.

– Вилли! – обратился к нему майор.

– Я! – Капитан обернулся.

– Ротмистра Бабичека ко мне, остальных на стрельбище!

– Да, командир.

К Глауберу подошел чех.

– Господин майор!..

Командир группы «Траб» остановил его:

– Обойдемся без формальностей. Следуй за мной и лейтенантом в канцелярию.

– Слушаюсь, господин майор!

В канцелярии Вейсе выложил на стол заграничные паспорта граждан ГДР и Чехословакии. Имя и фамилию Артура Глаубера полковник Баум не стал менять, дабы не запутаться. Гонза Бабичек стал Зденеком Ковачем. Для него, понятное дело, рискованно было заезжать в родную страну под настоящим именем.

Глаубер осмотрел документы. Придраться было не к чему. Сделано профессионально. Видимо, бланки были подлинными, полученными из ГДР и Чехословакии.

Командир группы передал чеху паспорт и заявил:

– Привыкай к новому имени. – Он повернулся к Вейсе и спросил: – Маршрут?..

– Минуту. – Лейтенант достал из папки карту-схему. – Вот, пожалуйста, господин майор.

Командир особой команды разложил схему на столе и проговорил:

– Итак, что мы имеем? Заезд через ГДР. Протяженность маршрута – семьсот сорок один километр. – Он усмехнулся. – Смотри, как точно просчитали специалисты отдела. Тебе известна дата выезда, лейтенант?

– Никак нет, герр майор. Об этом должен сообщить начальник.

– Понятно. Все передал?

– Так точно!

– Тогда свободен. Схему мы изучим и без тебя.

– Меня свободно выпустят с полигона, или же мне придется ожидать распоряжения из штаба бригады? – спросил Вейсе.

– Не знаю. Десантники не лезут в наши дела, мы – в их. Они тут хозяева. Полигон принадлежит воздушно-десантной дивизии. Здесь проходят обучение батальоны всех трех бригад. Если что, требуй, чтобы связались со мной. Но думаю, что выпустят тебя без задержек. Плохо, что ты дежурному удостоверение БНД показал. Теперь в бригаде пойдут разговоры.

– Но лейтенант затребовал документы, а других у меня нет.

– Ладно, езжай. В принципе, ничего страшного не произошло.

– Да, господин майор, до свидания.

– До свидания, лейтенант.

Вейсе уехал. Ни с КПП, ни из штаба бригады майору не звонили, значит, помощник старшего офицера отдела спецмероприятий БНД покинул полигон без задержки.

Бабичек с явным непониманием рассматривал свой новый паспорт.

– Вопрос разрешите, господин майор?

– Конечно.

– Что это значит?

– А это, Гонза, значит, что нам с тобой предстоит прогуляться в твою родную Чехословакию. Не забыл еще Родину?

– Я порвал с ней, с коммунистами мне не по пути.

– Придется восстанавливать отношения. На время, конечно. Я решил провести разведку. Поэтому мы с тобой едем в Чехословакию.

– Кажется, я начинаю понимать. Вы собираетесь проверить объект?

– Да.

– Ясно. Когда выезжаем?

– Не торопись. Об этом сообщит начальство. Сейчас посмотрим на маршрут, который нам предлагает отдел, особенно касающийся Чехословакии.

Ротмистр нагнулся над картой.

– Так, ФРГ, это понятно. Переход в ГДР, затем граница с Чехословакией в районе застав Кислице и Бернук. Далее прямая дорога на Градец-Кралове, Жамберк, Рундаль и в Турнов. Но, господин майор, оборонительная линия начнется у Рундаля.

– А отдыхать ты предлагаешь в лесу или в бункерах укрепрайона?

– Понятно.

– Что скажешь по маршруту в Чехословакии?

– Не оптимальный, но, в принципе, вполне подходящий.

– Какой маршрут ты считаешь самым лучшим? – спросил Глаубер.

– Я бы не стал заезжать в большой город Градец-Кралове и даже в Жамберк, проскочил бы через небольшие местечки и попал бы в Турнов со стороны Хумера.

– Покажи.

– Для этого нужна обычная карта, а не эта схема. Если маршрут представлен отделом, то нет смысла рассматривать другие варианты.

– На всякий случай, Гонза. Вот обычная карта, пожалуйста. – Майор положил помянутую карту поверх схемы.

– Я предпочел бы вот такой маршрут, – сказал ротмистр и провел пальцем над картой.

– Ты хорошо его знаешь?

– Приходилось ездить.

– Держи в памяти. Возможно, пригодится.

– Да, господин майор. Могу я узнать, какая у нас будет машина? Ведь, судя по всему, вести ее придется мне.

– Ты абсолютно прав. Но пока насчет техники я ничего не могу сказать. Надеюсь узнать позже.

– Что сейчас делать мне?

– Находись в казарме. От занятий я тебя освобождаю. Продумай, в какой одежде нам лучше ехать, где вставать на отдых, если не получим на этот счет ценных указаний. В общем, готовься к командировке. Да, и никому из команды о ней ни слова!

– Слушаюсь, господин майор!

Майор Биккель приехал на полигон в 13:40. С его «БМВ» на КПП случилась задержка. Однако старший офицер отдела специальных мероприятий не стал названивать Глауберу, решил вопрос сам. Вскоре автомобиль встал на площадке у казармы.

К нему подошел командир группы «Траб».

– Приветствую, Гюнтер!

– Приветствую, Артур!

– Прошу в мою канцелярию, – сказал Глаубер.

Это служебное помещение больше походило на кабинет директора завода, не самого большого, но и не маленького, или командира полка, нежели на канцелярию, которой пользовались в основном командиры армейских рот.

Офицеры присели за рабочий стол, друг против друга. На нем лежала карта-схема.

– Кофе, Гюнтер? – спросил Глаубер.

– С удовольствием, если только это настоящий кофе.

– Куплен в Мюнхене. Настоящий или нет, не знаю, но мне нравится.

– Можно чашечку. Что-то голова с утра болит.

– Надеюсь, не от русской водки?

– Нет, после нее никогда не болит. Как-то раз попробовал кубинский ром с пивом, дрянь, скажу тебе, еще та. Вот тогда голова буквально раскалывалась, и никакой аспирин не помогал. Сейчас, наверное, просто накопилась усталость.

Глаубер вызвал фельдфебеля Кунце, дежурившего по казарме, и приказал:

– Два кофе, Отто, из моих запасов, двойной,