— Сплю.

Включает свет, плюхается ко мне на кровать.

— Что тебе надо? — рычу, выглядывая из укрытия.

— Ничего. — И такой у неё сладкий голосочек, точно что-то надо.

— Я сплю, — в упор смотрю на неё.

Сонька пристально оглядывает, слёзы наверное ищет.

— Ди-ин, что с тобой? Может тебе к предкам съездить, отдохнуть, воздухом свежим подышать. Возьми больничный и поезжай.

— Ага! И дом в твоё распоряжение. Федю тут поселишь. Пир с друзьями закатишь.

— Он хороший, — улыбается.

— И все?!

— Я люблю его. Он меня тоже.

— Сонь, ты в этом году троих любила.

— Но не спала же с ними!

— Соня, пожалуйста, думай головой, прежде, чем что-то делать.

— Как ты?

— Сейчас стукну по голове! Никогда не делай как я. Это очень больно. Если бы только могла выкинуть Заруцкого из своей головы, но я не могу, но буду пробовать. Может даже и не придётся. Он видел, как я сбегая от него, уехала на мотоцикле в неизвестном направлении, после этого больше ни одного звонка. Я спала с незнакомым парнем, чтобы отомстить и понять, зачем он постоянно меня предаёт. И ничего не поняла! Ничего. Я не нашла ответов. Только больнее стало. Чувствую себя последней шлюхой. Грязной шлюхой.

— Дин, ты не нужна ему.

— Он меня любит. Я знаю, он меня любит!

— Ты сама себе это придумала.

— Сонь поверь, я знаю, я чувствую, он любит меня.

— Тогда почему он так с тобой поступает?

— Я не знаю…

— А этот парень?

— А что с ним? Только на вторую ночь спросила как его зовут, он даже не соизволил познакомиться… Так целовал, обнимал, будто знает меня… Сказал, видел в магазине не один раз, а я в тот вечер, заметила его впервые.

— Может ты ему нравишься давно? Ходишь слепая никого не замечаешь, забив голову Заруцким, — мечтательно смотрит в потолок и фантазирует Сонька.

— Он что-то говорил… — припоминаю. — Холодная, высокомерная… Делаешь вид, будто тебе всё равно на всех… — вспомнила я его слова. — А вчера подъехал, когда только вышла из офиса. Откуда он узнал? Или может случайно проезжал мимо, — лихорадочно перебираю в голове.

— Маньяк, — пошутила сестра. — Почему ты больше не хочешь с ним увидеться?

— Он странный. Даже номера не взял, если бы не спросила, то и имени не знала бы. Ничего не сказал, ничего.

Сижу и ужасаюсь всему произошедшему со мной. Что я творю? Безумная женщина.

— Тебе что-нибудь привезти?

— Куда это ты собралась?

— Федя заедет, погуляем.

— Там в моей сумке шоколадка, давай её сюда. Можешь купить ещё одну.

— Хорошо, — улыбнулась сестра.

— Не допоздна!

— Мне восемнадцать!

Сонька увеялась целоваться со своим Федей, а я ела шоколадку и уже в который раз прокручивала последние события в голове. Брать себя в руки и жить дальше. Сделанного не воротишь. На удивление ни истерики, ни слёз больше не было, наверное это всё лёд в душе и холодная корка на сердце.

День понедельника начинался, как обычно, за выходные больше и больше убеждалась, я смогу. Ела чаще, чем обычно, много спала, да и просто валялась. В моей жизни переворот, та истерика напугавшая сестру, заставила пережить личную драму, сама не знаю как именно, но это перевернуло моё понимание и восприятие, дало силы. Срочно избавиться от нытья, не искать с ним встречи, не напоминать себе.

С головой окунулась в работу. Пытаюсь жить так, будто ничего не произошло. С виду получается, даже Галя спросив как там с Заруцким и получив ответ точка, отстала, вот так сразу. Я даже улыбалась сегодня. Получается! Врать… Там где обычно порхала душа, до сих пор зияла ледяная пустота. Ничего, справлюсь. Я ещё тоскливо посматриваю на парковку, когда иду через дорогу в кафе вместе с Галей. Уныло оглядываюсь, у нас долгожданный обед. Машины Заруцкого конечно же нет. Быстро сдался. Может Соня права, не нужна я ему. Ошибалось моё глупое чувствую. Это мне так хотелось. Сама себе придумала, поверила. Как права моя младшая сестра во всём.

В кафе не многолюдно, делаем заказ, болтаем о шмотках ожидая. Смотрю в окно через дорогу, мимо с рёвом проносится мотоцикл, вся сжимаюсь в ожидании, от раздирающего внутренности звука. Галя замолчала оборвавшись на полуслове. Смотрю на неё, уставилась в глаза, буквально давит на меня своим любопытством. Девушка официантка принесла сок. Осушаю стакан разом и снова взгляд на подругу.

— Дин, может молчать уже хватит?

— По поводу? — продолжаю притворяться.

— А то ты не догадываешься. У тебя кто-то появился? Что это за выходка с мотоциклом?

— Знакомый.

— И всё?! — нервно постукивает ногтем по столу.

— Всё.

Стыдно рассказывать, что я спала с первым встречным, язык не поворачивается. Соня это сестра, она близкая, родная, любимая, не осудит, поймёт. А Галя может и подруга, но такое не для её ушей.

Вижу по глазам, не поверила совсем, но промолчала. Долго дружить со мной не надо, чтобы знать, у таких, как я нет друзей мужчин. Только одно может связывать с ними, отношения. Стараюсь невозмутимо есть свой обед, вдруг ставший безвкусным. Пытаюсь искренне улыбаться, поддерживаю тему разговора. Память подкидывает картинки с Даном наедине… Краснею, кожу обжигает инородным жаром… Даниэль, поправляю себя мысленно. Хочется в холодный душ, спасти тело от пожара. Почему-то кажется, это было так давно. Зажмуриться с досады, с трудом сдерживаюсь от порыва.

Возвращаемся в гробовом молчании, каждая по своей причине. Очень боюсь увидеть Заруцкого ожидающего у входа, я же сдамся и кинусь на шею, позабыв о барьерах, что возводила целые выходные. Прощу и не отпущу, если получится. А простит ли он? Но его там нет. Сама наивность, Заруцкий сторожащий у входа — это фантастика.

В кабинет захожу первая и замираю в дверях. На моём столе стоит большая корзина красных роз, красиво упакованных, в обилие зелени, ленточек и бантиков. На глаза набегают слёзы, сердце бьётся быстро-быстро.

— Опа! — за спиной Галин возглас.

Цветы прислали доставкой на моё имя. Это Заруцкий! Где он был три дня? Обжимался с той девкой? Еле сдерживаю всхлипы радости. Не забыл! Дура! Чему радуюсь? Усердно вспоминаю тот день, когда увидела его целующимся, представляю продолжение, только бы прогнать глупую улыбку. Так больше не может продолжаться! Это ненормально! Отпусти, шепчу трогая бархатные лепестки красных бутонов. Дай свободу или убей. Больше не могу…

— Пятьдесят одна, — подводит итоги подсчёта Галя, вырывает меня из калейдоскопа переживаний.

Кабинет заполнен сладко удушающим ароматом. Мне бы взять и отнести их на мусорку, переломать, разорвать в клочья каждый лепесток… А в голове одно, он меня любит, я