— Другие идеи есть?

— Ты по-прежнему думаешь, что откуда-то знаешь Фонтанна? — спросил Уайли.

— Уверен.

— Ну что ж. У консультанта, ну того, которого я нанял, есть база данных на всех известных шулеров. Может, он его опознает.

Иногда Уайли высказывал поразительно здравые мысли — вот как на этот раз.

— Кстати, а кто он такой, этот консультант?

— Тони Валентайн.

Сэмми не мог сдержать улыбку. До того как обратиться к религии и стать добропорядочным гражданином, Сэмми немало покуролесил в составе шулерской шайки в Атлантик-Сити: они специализировались именно на блэкджеке. И как-то раз — дело было в канун Рождества — Валентайн прихватил его за руку. Вызвали полицейских, и пока их ждали, Валентайн вел себя как истинный джентльмен — не бил его и даже не орал. Настоящий профи.

— Ну что ж, надеюсь, у него получится, — сказал Сэмми. — Но что-то мне в этом Фонтэйне очень не нравится.

— Что именно? — спросил Уайли.

— Пытаюсь понять. — И глава службы безопасности заворочался в кресле. — Фонтэйн обставлял нас три вечера подряд. А настоящий толковый шулер никогда на такое не пойдет.

Судя по тупому взгляду Уайли, логики подобных рассуждений он не постигал.

— Такое впечатление, что он хотел, чтобы его поймали, — пояснил Сэмми.

— Но это глупо. — До Уайли по-прежнему не доходило. — Он должен был понимать, что мы прихватим либо его, либо Нолу.

— Его — нет, а вот Нолу — да.

— Так ты полагаешь, что он использовал Нолу как наживку?

Сэмми в задумчивости поскреб морщинистый подбородок.

На первый взгляд это действительно было лишено смысла, но кто знает, что именно задумал Фонтэйн?

— Он намеренно создал такую ситуацию. Это был отвлекающий маневр, а потом он смылся, оставив Нолу расхлебывать кашу.

— Ну и гад!

Сэмми кивнул. В ушах у него все еще звучал издевательский смех Фрэнка Фонтэйна. Из пятидесяти с лишним казино в городе он выбрал именно их заведение, и Сэмми понимал: не выяснив — почему, спокойно спать он не сможет.

— Он хищник, — сказал Сэмми. — И мы должны отыскать его, пока он не нанесет новый удар.

Глава 5

Со времени последнего визита Валентайна в Лас-Вегас местный международный аэропорт имени Маккаррана[12] значительно разросся. Здесь появились движущиеся пешеходные дорожки, в голосах, зачитывавших рекламные объявления, угадывались голоса знаменитостей, в зале выдачи багажа на огромных цифровых экранах крутились рекламные ролики казино. Аэропорт превратился в настоящий парк развлечений — с автоматами видеопокера и сверкающей армией «одноруких бандитов».

— Говорят, что казино всегда жульничает, играет против клиентов, — утверждала леди лет пятидесяти в майке с надписью «Обожаю Леонардо Ди Каприо» и в утягивающих живот лосинах. — Как вы считаете, это правда?

— Полная чушь, — ответил ожидавший рядом с ней багаж Валентайн. Леди прижимала к груди пластиковую сумочку, доверху забитую монетами по одному доллару. Вот публика! Еще багаж свой не получила, а уже к ставкам готова. — Властями штата Невада это запрещено. Потому что казино — единственный основательный источник доходов для всего штата. Вот власти и следят за тем, чтобы лавочку не прикрыли.

— Какую лавочку?

— Я имею в виду весь игорный бизнес.

— А-а-а… А вы игрок или сами в бизнесе?

— Нет, я не играю, — сказал он. — Я считаю, что это занятие для неудачников.

Над багажной каруселью погас красный огонек. Леди глянула на Валентайна с неприкрытой ненавистью: ну вот, испортил ей даже не начавшийся праздник. Лента транспортера двинулась, и надо ж было такому случиться, их сумки прибыли бок о бок!

Валентайн подхватил свою и вышел из здания — прямо в пекло. Солнце стояло высоко, и пустыня, казалось, скворчала от жара. Валентайн пристроился в длинную очередь на стоянке такси, и тут его кто-то окликнул. Без очков Валентайн уже не так хорошо различал лица, поэтому терпеливо ждал, пока окликнувший подойдет поближе. Человек был высоким, поджарым, с резкими индейскими чертами, а его дешевый костюм, казалось, так и вопиял: «Полиция».

— Помнишь меня? Я Билл Хиггинс. Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!

Они пожали друг другу руки. Сколько лет прошло, а Хиггинс совсем не изменился. Будучи главой невадской Комиссии по игорному бизнесу, он открыл совершенно новые перспективы, когда объединил усилия по розыску всякого рода мошенников с Отделом по борьбе с правонарушениями в сфере игорного бизнеса штата Нью-Джерси. Этот союз оказался жизнеспособным, и с тех пор обе организации работали рука об руку.

— Ну и как жизнь? — осведомился Хиггинс.

— Не жалуюсь, — ответил Валентайн, — просто потому, что никто не слушает.

— Позволь тебя подвезти.

— Но ты же не знаешь, куда, — сказал Валентайн. Однако Хиггинс уже подхватил его сумку и уверенно направился к стоянке. — Или знаешь?

— В «Акрополь», верно?

— Ну да, — ответил Валентайн раздраженным тоном. — А ты откуда узнал?

Они подошли к белому «Вольво», нагло припаркованному возле пожарного гидранта. За рулем восседал мрачный тип с закрепленным на голове переговорным устройством. Хиггинс поставил сумку в багажник, и они с Валентайном уселись на задние сиденья. Машина влилась в плотный поток автомобилей.

— В «Акрополь», — приказал водителю Хиггинс.

— К заднему входу? — осведомился тот.

— Неплохая идея, — согласился Хиггинс и, повернувшись к Валентайну, заметил: — Машин стало тьма-тьмущая, чтобы добраться до места, иногда приходится делать крюк миль в пять.

— Так кто тебе сказал, что я приезжаю? — переспросил Валентайн.

— У меня свои источники, — ответил Хиггинс. — Забавно, потому что я и сам собирался тебе позвонить.

— Ты?

— Ну да. Мне нужна твоя помощь.

«Вольво» вырвался наконец на аллею Мэриленд. Билл был не из тех, кто просит о помощи. Значит, случилось что-то действительно серьезное — вот тебе и отдых подальше от дома! И в то же время Валентайн почувствовал прилив энтузиазма: приятно, когда кто-то в тебе нуждается.

— Ты ж знаешь, меня так и кличут — «Скорая помощь», — сказал он.

— Ну и как там, в отставке? Нормально? — спросил Хиггинс, когда впереди показались помпезные здания Стрипа.

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «нормально», — ответил Валентайн. — Девять месяцев назад умерла Лоис, мы с сыном не общаемся, и, по-моему, работать мне теперь приходится не меньше, чем когда был полицейским, а то и больше. А в остальном все не так плохо.

— Мои соболезнования, — помолчав, сказал Хиггинс.