Шрифт:
Закладка:
— Хочешь сказать, ты свой потолок преодолел и растешь дальше?
— Да. Вчера я просил у тебя свою писанину, а сегодня она уже не нужна мне. Я не собираюсь ковыряться в прошлом. Я намерен творить будущее!
Северус опустил глаза. Лучше смотреть не в лицо, а на его руки. В отличие от своего хозяина эти дрожащие худые кисти не лгут.
— Это он подсказывает тебе подобные бредни? — к драклам предупреждения Дамблдора, после вчерашней легилименции скрывать свое знание о Волдеморте уже не имеет смысла.
— Я сам! — Квиррелл дернулся, как от удара. — Сам! Он только помог мне освободиться...
Руки вновь засуетились, и вслед за ними потерял спокойствие и он — забегал по кабинету, дрожа от возбуждения и давясь словами:
— Мы все скованы, несвободны, нас держат миллионы условностей — нормы поведения, законы, давно устаревшая мораль... Можно стать выше этого, понимаешь? Нужно стать! Северус, я всю жизнь был паинькой, уважал авторитеты, прилежно строил карьеру, старался для всех быть милым, никого не обидеть... Довольно! Я не домашний эльф, я хочу свободы!
— И ты надеешься найти свободу в Хогвартсе?
— Да! — он остановился и резко повернулся к сидящему. — Она начнется для меня именно отсюда.
— Твоя свобода продлится до кабинета директора, — спокойно ответил Снейп. — Или до первого аврора.
— Пока ты прав, — Квиринус сложил руки на груди, и они наконец-то перестали дрожать. — Но лишь пока. А вот у тебя нет даже этого. Пролез в деканы и решил, будто поймал удачу за хвост?
Северус медленно встал.
— Давно ты так думаешь?
— Всегда так думал, — пробормотал Квиррелл. Беспокойство снова охватило его, бросило к камину, к стене, швырнуло на диван. Казалось, собственное тело не подчинялось ему. — Да, всегда! Только боялся сказать. А теперь не боюсь! И тебе нечего мне возразить!
— Не стану я тебе возражать, — Северус чувствовал, как растет внутри горячий ком презрения и горечи. — Посмотри на себя, у тебя губы трясутся... А еще о свободе мне тут толкуешь.
— Ты мне завидуешь! — зло выкрикнул Квиринус. — Потому что я пойду дальше, а ты так и останешься слугой старого самодура!
— И это говоришь мне ты — блохоносец?! — презрение вырвалось на волю издевательским смехом.
Квиринус уже не дрожал, не кричал, не спорил. Руки успокоились, закаменело лицо.
— Наверное, ты думаешь, почему я не сопротивлялся ему? — размеренно проговорил он. — Может быть, я не хотел?
В молчании встал и направился к камину.
— Возможно, решишь наложить «Коллопортус»... Не трудись, я больше сюда не приду.
Стало очень тихо. Даже маятник больших часов в углу не отщелкивал время — он остановился. Над черным провалом камина сиротливо пустовало в раме кресло Морганы: волшебница куда-то ушла. С самого утра не показывался Пивз. Давно пропал Кровавый Барон. Человек обрадовался бы сейчас и мягкому потрескиванию свечного огонька, но магические светильники горели беззвучно...
Не выдержав, Северус почти бегом покинул кабинет и поспешил в лабораторию. Там ждет деловитое бульканье котлов, стук ножа по доске, звон пробирок — живые, успокаивающие звуки.
Люмос! Котлы, горелки, стеклянная посуда на стеллажах... Все готово, бери и работай. Он растерянно остановился: пугающее безмолвие настигло его и здесь.
Прежде чем сорваться с кончика волшебной палочки, чудо сначала рождается в душе самого волшебника. Магия творения только тогда оживляет мертвый металл котла, когда наполняется нетерпением творящего. Еще недавно так и было... Недавно? Северус забыл, когда в последний раз приходил сюда, одержимый какой-нибудь сумасшедшей идеей, чтобы сутками напролет добиваться ее воплощения. Серая рутина поглотила всё... Содрогнулся при мысли, что Квиринус прав: он уперся в потолок, остановился, увяз в трясине. Где выход? Где?!
— Господина декана просят пожаловать в Главный зал, — громко провещал возникший в лаборатории домовой эльф. — Начинается церемония распределения.
* * *
Гул, свет, движение нахлынули разом и помогли прийти в себя. Дамблдор уже восседал в центре преподавательского стола, деканы и преподаватели разместились по обе стороны от него. Квиррелл все в том же фиолетовом тюрбане растянул рот в подобие улыбки и кивнул на пустующее место рядом с собой. Снейп сел, привычно скользнув взглядом по слизеринскому столу: отлаженная за годы работы дисциплина сбоев не давала, двое старост-семикурсников поспешили доложить, что факультет на ужин прибыл в полном списочном составе.
Двери центрального входа распахнулись, и вошла профессор МакГонагалл, ведя за собой построенных парами новичков. Северусу бросились в глаза рыжие вихры очередного Уизли. Чуть позже увидел Драко — он шел с кем-то из Крэббов: все их семейство отличалось плотной розовощекой округлостью.
— Выискиваешь Поттера? — донесся справа насмешливый шепот. — Он в очках, рядом с рыжим.
Слишком далеко, чтобы в деталях разглядеть лицо. Темные короткие волосы, средний рост, щуплый. Спаситель. Избранный... Сын Лили.
Мальчишка тоже смотрел на него. Впрочем, скорее, просто разглядывал, как и остальные, незнакомых взрослых, переговариваясь о чем-то с Уизли.
— Вылитый отец!
— Откуда ты знаешь?! — прошипел Снейп.
— Не ты один учился с Джеймсом Поттером в одно и то же время. Я отлично помню этого веселого и славного парня!
Шляпа проскрипела новую песню. МакГонагалл развернула свиток — в этом году он был на редкость длинный — и приступила к зачитыванию фамилий.
Малфой, Крэбб, Гойл, Паркинсон... Этим-то и Шляпу незачем надевать: у них Слизерин на лбу написан.
— Поттер Гарри!
— Если Шляпа распределит его к тебе, это будет лучшая шутка года, — не унимался Квиринус. — Ставлю десять галлеонов на Слизерин!
Табурет, отполированный тысячами мантий, установили у самого преподавательского стола. Вызванный подошел — и опять посмотрел на мрачного учителя в черном, сидящего рядом с нервным профессором Квирреллом. Профессор как раз что-то тихо проговорил своему угрюмому соседу. Тот не ответил и молча смерил будущего студента неприязненным взглядом.
— ...Гриффиндор!
— Тоже неплохо, — чужое хихиканье назойливой мухой лезло в уши. — Не сомневаюсь, сын поддержит традиции отца! Помнится, тот любил физические упражнения на свежем воздухе, особенно у воды...
— Заткнись,