Шрифт:
Закладка:
— Вы знаете, что было дальше с Джаспером? — спросил я.
Но сам вопрос обнажил для меня подтекст. Мне стало вдруг ясно, что пятнадцать лет назад под колесами поезда погиб Джаспер Блевинс.
— Вырос, женился. Родители Этты прислали мне извещение о свадьбе, а примерно через семь месяцев после этого я получил от них письмо, что у меня родился внук. Это было почти двадцать лет назад, когда я жил в Колорадо, но эти семь месяцев запали мне в память. Значит, Джаспер женился точно по той же причине, по какой я сам когда-то.
История повторяется, — продолжал он. — Но я не допустил, чтобы все повторилось сначала. Я держался подальше от внука. Не хотел, чтобы и он боялся меня. Я не собирался знакомиться с ним, чтобы потом обрывать это знакомство и больше его не видеть. Нет уж, я предпочел навсегда остаться одиноким.
— У вас могло сохраниться это письмо, как вы думаете?
— Могло. Думаю, сохранилось.
Он развязал коричневый шнурок от ботинок, которым была связана пачка писем. Неловкими пальцами перебрал их и вытащил голубой конверт. Вынул из конверта письмо, медленно шевеля губами, прочел его и протянул мне.
Письмо было написано выцветшими синими чернилами на голубой почтовой бумаге с обрезом.
«Миссис Джозеф Л. Краг
209, Уэст Капо-стрит,
Санта-Моника,
Калифорния,
14 декабря 1948 г.
М-ру Элберту Д. Блевинсу
П. ящик 49, Серебряный Ручей,
Колорадо
Дорогой Элберт!
Давно мы не имели от тебя вестей. Надеемся, это письмо застанет тебя на прежнем месте. Ты так и не дал нам знать, получил ли ты от нас извещение о свадьбе. На случай, если нет, сообщаем, что Джаспер женился на гостившей у нас очень хорошенькой девушке Лорел Дадни. Ей еще только семнадцать, но она уже вполне зрелая девушка, в Техасе девушки быстро взрослеют. Они поженились, и теперь у них очаровательный сынишка, который родился только позавчера. Они назвали его Дэйвидом.
Значит, теперь у тебя есть внук. Если можешь, приезжай посмотреть его. Обязательно приезжай! А кто старое помянет, тому глаз вон! Джаспер, Лорел и малыш пока живут в нашем доме, потом Джаспер хочет попытать счастья на ранчо. Береги себя, Элберт, на этих рудниках. Надеемся, что у тебя все в порядке.
Твоя любящая теща
Р. S. Про Этту мы ничего не знаем.
— Есть у вас извещение о свадьбе? — спросил я Блевинса.
— Было, но я отдал его тому человеку. Вместе со свидетельством о рождении.
— С чьим свидетельством?
— Джаспера. Он интересовался только Джаспером.
— А сказал почему?
— Нет. Этот Флайшер свои карты не раскроет. Он и вправду полицейский?
— Бывший полицейский.
— Зачем ему мои бумаги?
— Не знаю.
— Зато знаете, зачем они вам, — заметил Блевинс. — Вы же не для того приехали сюда, чтобы выслушать историю моей жизни.
— Однако я слушал внимательно, разве нет?
— Вроде да. — Он улыбнулся так широко, что я мог пересчитать все шесть его верхних зубов. — Эта история с Джаспером всколыхнула столько воспоминаний. Почему все так интересуются Джаспером? И за что это вы, джентльмены, рветесь платить мне деньги? Вы ведь тоже?
Вместо ответа я вынул из бумажника три двадцатки и разложил их на свободной части стола. Блевинс расстегнул рубашку и вытащил засаленный мешочек, висевший на грязном шнуре из сыромятной кожи у него на шее. Он сложил двадцатки несколько раз и запрятал их в мешочек, который отправил назад, на заросшую редкими седыми волосами грудь.
— Двадцать пять за свидетельство о браке, — сказал я, — двадцать пять за письмо и десять за автобиографию.
— За что?
— За историю вашей жизни.
— А! Спасибо. Мне очень нужны теплые вещи. Шестьдесят долларов надолго хватит, если покупать в магазине уцененных товаров.
Я почувствовал некоторую неловкость, когда он протянул мне письмо и свидетельство о браке. Пряча их во внутренний карман пиджака, я нашел там фотографию, которую взял у миссис Флайшер. показал ее Элберту Блевинсу, вспомнив со щемящим чувством, что Лорел совсем недавно умерла.
— Вы узнаете ее, мистер Блевинс?
— Нет.
— На этой девушке женился Джаспер.
— Я никогда не видел ее.
Когда он возвратил мне фотографию, наши руки соприкоснулись. Я словно почувствовал короткое замыкание с шипением и ожогом, как будто я погрузил настоящее в живую плоть прошлого.
Время на миг затуманилось, как глаза от слез. Отец Дэйви погиб насильственной смертью. Его мать умерла в результате насилия. Дэйви, жертва насилия, несся по следу, который привел назад к Элберту Блевинсу. И это шипение, ожог и туман впервые дали мне почувствовать, каково пришлось Дэйви. Я был потрясен.
— Нет, нет, — повторил Блевинс. — Я никогда не видел жены Джаспера. А она хорошенькая.
— Была.
Я забрал фотографию и ушел, пока он не успел задать мне вопроса.
ГЛАВА 18
Обратно к Уилли Мэки я поехал на такси, купив по дороге газету. На первой полосе сенсация: исчез Стивен Хэкетт. Но в статье подробностей было мало, хотя из нее я узнал, что Хэкетт считается одним из самых богатых людей в Калифорнии.
В офисе Уилли Мэки я выяснил, что Джек Флайшер, выехав из «Сэндмен-мотеля», помчался в южном направлении. Агент Уилли потерял его на автостраде в районе Сан-Хосе.
Когда агент явился, мы с ним побеседовали. Боб Левайн, серьезный молодой человек со стрижкой ежиком, был очень огорчен случившимся. Флайшер не только сумел его перехитрить, но и машина Флайшера оказалась более быстроходной. У Боба был такой вид, что он вот-вот начнет пинать ногами резную с красной обивкой мебель в офисе Уилли.
— Да не стоит огорчаться, — сказал я Левайну. — Я знаю, где Флайшер живет, и думаю, что могу его догнать, если полечу на юг. Вы же только зря бы съездили.
— Правда?
— Чистая правда. Лучше скажите: пока вы за ним следили, Флайшер заезжал куда-нибудь, кроме как к Элберту Блевинсу?
— Только в копировальное ателье. Я еще не успел поговорить с хозяином ателье.
— Я уже поговорил. При случае попытайтесь перепроверить те сведения, что я получил от него. Он, вполне возможно, кое-что от меня скрыл. У него могли остаться копии с газетной страницы и свидетельства о рождении, которые носил к нему Флайшер.
— Если остались, я их достану, — пообещал Левайн. — Чем еще могу вам помочь?
— Отвезите меня в аэропорт. — Я посмотрел на часы. — Успеем по дороге и в «Сэндмен-мотель».
