вызвать охрану, но стоило Лёве достать из портмоне несколько тысячных купюр, как она тут же сменила гнев на милость. Внимательно просмотрела список всех поступивших за сегодняшний день, но не нашла никого подходящего под описание.

И только когда на её стол легли ещё несколько бумажек с указанным номиналом, соизволила позвонить в реанимацию. Тогда-то в её памяти чудесным образом всплыл один важный эпизод. Оказывается, около пяти вечера привезли девушку. Она была без сознания, но с ней приехал мужчина, назвавшийся её отцом. Он сообщил, что его дочь много времени провела в море, да ещё и головой ударилась, когда он её вытаскивал. А больше подходящих под описание не нашлось.

Но Лёва чувствовал, что на правильном пути, поэтому и настоял на том, чтобы женщина провела его к этой пациентке. Естественно не бесплатно.

В коридоре перед входом в отделение реанимации на кушетке сидел седовласый мужчина. Он выглядел уставшим и искренне обеспокоенным, но при появлении знакомой медсестры тут же встал и направился прямо к ней.

– Девушка, пожалуйста, посмотрите, что с моей дочерью, – умоляющим тоном произнёс он. – Я здесь уже больше пяти часов, а мне никто ничего не сообщает.

Медсестра остановилась и обернулась к Лёве.

– Вот. Я вам о нём говорила, – бросила она, указывая на мужчину. – Подождите пока здесь, а я посмотрю, как там дела.

И скрылась за дверью.

Первые несколько секунд после её ухода стояла тишина. Видно было, что горюющий отец тоже хочет что-то сказать, но первым заговорил Лёва.

– Скажите, ведь эта девушка вам не дочь. Вы ведь просто выловили её в море.

– С чего вы взяли? – удивлённо хмыкнул его собеседник. Но под пристальным взглядом Лёвы вдруг стушевался и опустил голову.

С мокрого костюма парня до сих пор продолжала стекать вода, образуя на старой плитке пола заметную лужу. Именно это и навело мужчину на одну определённую мысль.

– Вы что в море прыгали? – спросил он, глядя на Лёву, как на умалишённого.

Но тот ответил спокойно, и в его словах явно прозвучала горечь.

– Моя любимая по глупости полезла купаться в шторм… и не выбралась. Это случилось днём. Мы обошли весь берег, но её не обнаружили. И, – он вздохнул, – вопреки всему: логике, здравому смыслу… я всё ещё верю, что она жива.

– Так её любишь? – недоверчиво поинтересовался мужчина, на что парень только молча кивнул. – Тогда, скажи мне, почему допустил, чтобы она полезла купаться в такую жуткую погоду?

Лёва отвёл взгляд и опустился на кушетку рядом со своим собеседником.

– Меня просто не было рядом.

Снова повисло молчание, которое в этот раз нарушил мужчина.

– Меня Сергеем зовут, – представился он.

– Лёва, – отозвался парень, протягивая руку для рукопожатия.

– Такой важный, в костюме и явно при деньгах и… просто Лёва? – усмехнулся Сергей.

– Для вас, да.

– Как, говоришь, выглядит твоя любимая? – этот вопрос зажёг в глазах парня искру настоящей живительной надежды.

– Чуть ниже меня… Худенькая, хрупкая, волосы тёмные по плечи длинной, – попытался описать он. А потом зажмурился, чтобы унять дрожь в голосе, и добавил: – Самая красивая.

Сергей улыбнулся и ободряюще похлопал его по плечу.

– Не хочу тебя зря обнадёживать, но по описанию она походит на ту, кого я сегодня вытянул, – он сделал паузу, ловя полный надежды взгляд Лёвы. – Я завхозом работаю на базе отдыха. Сезон закончился, и я как раз руководил рабочими, перетаскивающими мебель и матрасы из домиков на склад. Мы уже почти закончили, когда один из моих парней заметил в море человека, который держался за большой кусок пенопласта. Мы тут же ринулись вниз, стали кричать с пирса, чтобы этот несчастный грёб к нам. Тот сразу же откликнулся. А когда подплыл ближе, оказалось, что это девушка. Мы бросили ей спасательный круг, привязанный тросом к балке. Она удивительно резво добралась до него и влезла внутрь. Мы потянули…и всё шло хорошо, пока она не оказалась слишком близко к одной из бетонных свай, на которой держится конструкция. – Сергей виновато покачал головой. – В таких местах волны особенно суровы. Её хлопнуло о бетон, как какую-то щепку. Потом ещё и ещё раз, – он вздохнул. – Мы тащили втроём, но это всё равно заняло какое-то время. Когда, наконец, вытянули, она оказалась без сознания и фактически истекала кровью. Скорую ждать, не было времени, поэтому я повёз её в больницу сам.

– А здесь представились её отцом, – проговорил Лёва, уже даже не пытаясь сдержать наворачивающую на глазах влагу. – Вы даже не представляете, как я вам благодарен.

– Подожди, сынок, может это совсем другая девушка.

Но тот уверено покачал головой.

– Таких совпадений не бывает. Это моя Маша!

– Она такая молодая. Ей хоть восемнадцать-то есть? – с улыбкой поинтересовался Сергей.

– Двадцать пять, – Лёва тоже улыбнулся.

– А так и не скажешь.

Дверь в реанимацию открылась и на пороге появилась та самая медсестра. Она остановилась перед мужчинами и спокойным голосом сообщила, обращаясь к обоим:

– Живая. У неё перелом трёх рёбер, трещина в левом предплечье, множественные ушибы и ссадины, травма головы и… – она покосилась на Лёву, – глубокий порез на лице. Глаз не пострадал, но шрам останется.

– Это, наверное, от арматуры. Их там много торчало, – заметил Сергей. – Мы всё боялись, чтобы она на них напорется.

– Фигня! Вылечим! – радостно, воскликнул парень. – Я хочу её видеть!

– К сожалению, это невозможно. Посторонним вход туда запрещён, – попыталась возразить медсестра.

Но две пятитысячные купюры разрешили даже это.

И когда Лёва, одетый в бахилы, маску и белый халат, подобно вору, на цыпочках пробирался вслед за женщиной по полутёмному коридору, он был почти счастлив. А оказавшись один в тёмной палате, со множеством приборов и увидев открытую часть лица Маши, едва не закричал от переполняющей его радости.

Его всего трясло от зашкаливающих эмоций. Осторожно подойдя ближе к лежащей на кровати девушке, он опустился лядом с ней на колени и уткнулся лбом в её ладонь. Она была тёплой и такой родной, пусть и с многочисленными порезами, видимо, от троса, за который цеплялась.

– Спасибо, Господи! Спасибо! – шептал он, снова борясь со слезами.

И как это всего за один день он умудрился стать таким плаксивым?! Раньше Лёва вообще сомневался, что способен на подобное. Считал себя слишком чёрствым. Но, как оказалось, ошибался. А может у каждого человека имеется свой порог сдержанности. И для Лёвы этим порогом стала возможная смерть любимой женщины.

– Моя Машенька… Моя любимая. Родная. Никогда я тебя больше не отпущу. Если понадобиться, запру дома.

Но поток его громкого шёпота был прерван неожиданным появлением дежурной