подвинуть только видимое превосходство России. Но даже в этом случае США будут стремиться к неравноправному уничтожению вооружений и к сохранению своих потенциалов. США не являются надёжным партнёром в части исполнения взаимных договоров, – по крайней мере, на данном историческом этапе. Они исходят из соображений собственной «выгоды» и «безопасности», не считаясь ни с требованиями и нормами международной безопасности, ни с собственными «союзниками» (не говоря уже о «противников» в лице России и Китая). Логика понятная: сильнее русские ударят по «союзникам», – не так сильно ответят по «нам самим».

Характерна и позиция США в отношении уничтожения химического оружия. США весьма цинично отказываются уничтожить остатки химического оружия (около 20 % от ранее существовавших запасов, – очень крупный потенциал), которые ещё не уничтожены по договору об уничтожении химического оружия, ссылаясь, якобы, на «отсутствие средств» для этого. И это в условиях, когда огромные средства продолжают выделять на разработки новых токсических веществ, прикрывая их тезисом «лгунов для идиотов», что это «не летальные» токсические вещества. Хотя ясно, что разрабатывается и «летальная», и «не летальная» отрава, – ядовитые вещества. Грань разделения их здесь с боевыми ОВ – в дозировках и в небольшом различии в химических составах. На эти разработки выделено в 2018 г. 1201 млн. долларов, и за последние 8 лет эти затраты увеличились в 5,33 раза, – вот этот график из журнала «Военная мысль, № 12, 2018 г. В среднем рост ассигнований на разработки ядов составлял 23,3 % – почти на четверть каждый год в течение последних 8-ми лет.

Очевидно, такая «политика» проводится для того, чтобы сохранить у себя боевые отравляющие вещества, когда другие страны их уничтожат. И чтобы скрыть, сколько их осталось, и чтобы скрыть, сколько произведено новых. И для того, чтобы их использовать «при случае» для давления и провокаций. И для того, чтобы иметь односторонние преимущества в области химического оружия вне всяких международных законов и договорённостей и в условиях, когда само применение такого оружия запрещено международными соглашениями ещё 92 года назад (в 1928 году).

США присоединились к конвенции о запрещении разработки и производства химического и бактериологического оружия (она одобрена резолюцией 2826 (XXVI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1971 года). Но США отказались подписать дополнение к этой Конвенции от 2001 года, которое регламентирует проверку соблюдения её статей и фактически ведёт к превращению её в Договор. И в своих секретных центрах США ведут разработки и химического и бактериологического оружия под видом «мирных» исследований.

Тайные лаборатории США на территории 25 стран и биолаборатории США на Украине https://eadaily.com/ru/news/2018/01/23/sekretnye-biolaboratorii-pentagona-u-granic-rossii-rassledovanie https://news.mail.ru/politics/42198733/?frommail=10 – биолаборатории США в Казахстане

На территории США многие опасные эксперименты запрещены. Но США создают секретные лаборатории за границей, чтобы обходить собственные законы и иметь возможность проводить любые эксперименты с ядами, бактериями, вирусами и их переносчиками, – в том числе на людях и без опасности их распространения на своей территории. А то, что люди в других странах умирают от этой отравы и заразы, – американским политикам, военным и спецслужбам – «а что такое? – это в «наших интересах»… Чтобы иметь средство давления, и превосходство в одном из видов вооружения. Вокруг России появилось целое полукольцо из таких лабораторий на территории Украины, Грузии, Азербайджана, Узбекистана и Казахстана, – только в Казахстане шесть таких лабораторий. От этих химических и биологических лабораторий исходит страшная опасность для всего мира. Причём их удалённость от США вовсе не гарантирует им безопасность. Переносчиками и заболеваний, и ядов являются насекомые, животные и люди, – и в случае возникновения эпидемий и пандемий через людей они не минуют и территорию США. И поблизости от этих «лабораторий» появляются комары, мухи и грызуны с блохами, переносящие опасные заболевания, от которых умирают люди. А у правительств стран, «прогибающихся» под США не хватает решимости удалить весь персонал и выжечь все эти «лаборатории» изнутри напалмом так, чтобы ни один вирус в них не выжил.

США также отказались от уничтожения 100 тонн оружейного плутония. Этот отказ вызвал и со стороны СССР прекращение этого процесса, – у СССР плутония было 120 тонн и сейчас, видимо, не меньше, чем у США. Если разделить 100 тонн на 4 кг, то получится 20 000 – столько сейчас можно сделать тактических боезарядов из 100 т плутония-239. А при современных технологиях – ещё больше, причём при существенно большей мощности этих бомб. Вот такие «потенциалы» сейчас хранятся в «ядерных загашниках» США и России. И в случае ядерной войны они пойдут в ход «по полной программе». А ведь есть ещё и немалые количества наработанного оружейного урана-235, – из него тоже можно создать тысячи ядерных и термоядерных бомб.

Технология ведения переговорной деятельности США опираются на модели OODA Дж. Бойда и теорией управляемой конфронтации В. Лефевра, которые (наряду с рефлексивным управлением) являются наиболее часто используемой стороной технологиями управления переговорной деятельностью в виде различных приёмов обмана и давления на партнёра. Нередко с привлечением «аргументов», которые к предмету переговоров отношения не имеют, – так «выдавливают» дополнительные уступки. Характерно, например, «управляемое сжатие» переговорного процесса с загоном партнёра в цейтнот, создание угроз от срыва переговоров по вине партнёра для его большей уступчивости» ([65]. с.223). С учётом технологий «конкурентной войны», «психологических диверсий» и «технологий управления поведением» сложившуюся для российской стороны ситуацию противоборства можно охарактеризовать словам В. Высоцкого («Профессионалы): «Как школьнику (российским переговорщикам) драться с отборной шпаной?». ([65]. с. 183).

«Вся история взаимодействия с Западом, и прежде всего с США, показывает, что строить с ними взаимоотношения, основываясь на таком понятии, как «партнёрство» – преступная недальновидность». Известно изречение Буле де ля Мерта: «Это больше, чем преступление, это – ошибка!» (по поводу расстрела Наполеоном герцога Энгиенского). Или, как говорил Конан Дойл устами Шерлока Холмса: «Поскольку Вы, Ватсон, будете иметь дело не с преступным миром, а с британскими политиками, то не верьте ни одному их слову!» ([65]. с.142). Уровень лжи в высказываниях официальных лиц Вашингтона и Лондона такой, что они сами не знают, – когда говорят ложь, а когда правду. В их представлениях нет никакой «грани разницы» между их «святой верой» в «злодейство России» и реальной позицией России и побудительными мотивами её политики. Но среди всей своей лжи они чётко осознают свои цели и побудительные мотивы, состоящие в ослаблении России «всеми доступными средствами». Одной из причин анархии на расовой основе, – того, что творится сейчас в США, – я вижу в той дезориентации собственной ложью, и во вешней политике, и во внутренней политике борьбы за власть внутри