Шрифт:
Закладка:
Здесь он не был никогда. Этот мир – это и есть он. Долины и впадины – старые шрамы, связанные с вещами, что почитали бы в их храмах, будь в этом мире его жители. Храбрость, честность, гордость и многие другие добродетели стали бы целью молитв, песнопений и обрядов. Но Элим давно понял, что для него много важней. Их имена и образы можно было найти на куда меньших и редких алтарях, видимых лишь меж теней. Те, ради кого он начал своё путешествие, друзья которых он в нем нашел, достойные, что повстречались во время его долгого странствия.
Каждый взгляд, обращенный на часть пейзажа, будил в нём воспоминания, чувства, желания. Этот мир был им и сейчас он мог посмотреть на себя самого. Он бы непременно воспользовался этой возможностью по полной, будь у него на это время.
Этот мир был в осаде. Его душа осаждена.
Океан ярости и дикого, необузданного стремления и желания катился по миру его души. Майр, владычица мира, пришла взять своё, заслуженное ею по праву. Её силу, её мир.
С другой стороны шла ледяная обреченность. Знамя человека, у которого не было иного выхода, загнанного в угол, не желающего сражаться, но отказывающегося сдаться.
Его предположения подтверждались. Даже когда они вдвоем набросились на него, было явственно видно кто ведущий, а кто ведомый. Сейчас картина стала яснее.
Их сила поглощала этот мир. Две волны силы затапливали долины и провалы, горные пики скрывались из виду, проглоченные полностью. Храмы плавились, рушились под их натиском, лишь скрытые в тенях алтари держались, отвоевывая себе место у завоевателей. Слишком мало места. Самые дальние пласты теперь держали слишком большое давние, шли трещинами под весом вражеской воли и сознание Элима хорошо чувствовало этот вес.
Мужчина осел на землю под тяжестью такого давления. Он закалял свою душу для этого боя почти всю свою жизнь. Также они убили Иркана, порвали его душу, атакуя вдвоем, не мешая друг другу. А сейчас они делали это с ним, поглощая кусочек за кусочком, пока он не сломается под этим напором. Элим шумно вдохнул, сцепил ладони перед лицом.
На вершине этого мира родились новые тени, тысячи теней, тянущих за собой отдельные воспоминания. На выдохе они устремились прочь от центра, проносясь через сотни долин, пересекая десятки горных хребтов, пока не врезались в идущее на них море силы, чужой воли. Элим испускал новых, отыскивая самые дорогие воспоминания, самые ценные моменты жизни, все ради чего он старался, ради чего боролся. Все он бросил против напирающего врага. Призраки из тени уперлись руками в огромные толщи силы, замедлили их.
Элим бросал все больше, пока новые призраки не стали иссякать, рождаться медленнее. А враг не остановился. Замедлился – да, но все ровно продолжал идти вперед. Все большая тяжесть наваливалась Элиму на плечи, такая, что он едва мог сидеть, спина была готова вот-вот сломаться под этим натиском. Мир трещал по швам, дальние провалы ширились, готовые уронить части его души в океан чужой воли.
Отправленные им призраки сами начали погружаться внутрь. Человек слег под натиском двух древних воль. Он знал, что не сможет здесь победить. Иркан даже не пытался ему показать способ победить, не против двоих. Главное было не проиграть, выбраться отсюда, из навязанной ими битвы.
Это было слишком тяжело. Элим рычал и бранился, уперев руки в холодную, выветренную породу, пытаясь подняться. Вражеская сила уже подобралась вплотную, начала заливать окружающую вершину пространство. Все тело содрогалось от неимоверного желания подняться и невообразимого давления, не дававшего это сделать. Его душу рвали на части, и он не мог ничего с этим сделать.
Тогда он услышал едва различимый шепот, принесенный ветром. Слишком отдаленный, чтобы различить слова, но он узнал эту волю, точнее воли. Души у него внутри. Он почувствовал, как они пришли в движение, как уперлись руками в те части его души, что были готовы оторваться.
И начали поднимать их, вкладывая все свои силы, едва доходившие до сюда. Не ради себя, нет, ради него. Они тратили свою духовную энергию, которую не могли восполнить, чтобы помочь ему. Готовые умереть, чтобы помочь.
- Нет… - тихо прошептал человек. – Нет. – сказал он уже громче, сумев выпрямить руки. – Нет! – руки уперлись в колени, уже начавшие тонуть в океане двух сил.
- НЕ-Е-Е-Т!
Оглушительный вопль сотряс всё поле боя, всю планету. Изумрудное ядро разорвалось от этого воя. Элим дернул рукой, потянул на себя. Его лоб врезался Майр а нос, отбросил назад. Освободившаяся рука отвела удар Рельм в сторону, дернул её на себя и отбросил назад пинком.
- ВЫ НИКОГО ИЗ НИХ НЕ ПОЛУЧИТЕ!
Вся Анатрея сотряслась от этого чудовищного клича. Войско Поглотителя поддержало его дружным рёвом и с удвоенной силой бросилось на своих врагов.
Элим рванул вперед. Он держал в руках копьё и меч. Все символы, что он когда-то нанес своё тело, а затем вытравленные на поверхности его души, сейчас покрыли его изумрудные доспехи. Копье стрелой устремилось Майр в лицо. Она отбила удар своим и едва успела наклонить голову, избегая удара меча, что некогда был её слугой-богом.
Рельм атаковала сзади. Человек завел копье за спину и крутанул в руке, отводя удар. Меч с диким ревом тысячи сущностей метнулся вперед, отбросив Рельм и её выставленное копьё.
Обе сестры ещё не оправились от его ответного удара. Они почти проглотили его, дальше оставалось лишь решить между собой, кому достанется он, а тем самым и весь мир. Но в последний момент человек нашел в себе силы отбросить их, отогнать от себя, сохранить душу и вернуться в реальность. Где рассвирепел ещё больше.
Элим все ещё слышал в голове их голоса. Настоящие воины, преданные, сильные, достойные, собранные со всех частей этого мира. Они были готовы погибнуть лишь бы дать ему шанс. Вот почему Иркан проиграл, а он
