были, с одной стороны, невесомы и почти не ощутимы, а с другой — достаточно сильными, чтобы удержать Еву на весу, от этой хватки раны отзывалось новой болью, но в этот раз Рид не выдала себя ни одним мускулом на лице.

— Ты уже озвучил ответ, Аллард… — Ева ответила обворожительной улыбкой и легким касанием небритой щеки генерала, но от любого ее движения на весу сорочка не по размеру, которую ей выдали в лазарете, норовила слететь. — Что однажды я найду того, кто поможет мне сравнять все вокруг с землей…

Рейн подозрительно прищурился, но не отстранился, и теням своим не приказал сделать это. Он словно пытался понять, руководили ли им его собственные чувства, или Рид успела незаметно пустить в ход будоражащий сознание эфир.

Но Ева все же училась на своих ошибках, и, однажды оступившись, ни за что не решилась бы применить на Рейне свои способности вновь. Ее рука все еще касалась щеки генерала, а глаза читали сомнения в его взгляде. Рид и сама сомневалась в этом шаге, ведь всего пару минут назад она убеждала себя, что не собиралась становиться личной игрушкой в руках Алларда. Но и он тогда еще не был так откровенен.

Что, если это и правда тот шанс, который Ева так ждала?..

— И почему мне кажется, что я совершу ошибку, поддавшись на твои чары? — ухмыльнулся Аллард.

— На мои чары? — не сдержала смешка Рид. — Это меня не покидает ощущение, что я заключаю сделку с самим Смертью…

— Смертью? Неужели я так ужасен? — Рейн неохотно отстранился от руки Евы. — Поверь, я видел Смерть и вряд ли бы пожелал кому встречи с ним…

Этих вскользь брошенных слов было достаточно, чтобы лишний раз напомнить, как высоки ставки в намечающейся игре. Аллард был генералом Амхельна и видел даже Смерть, а Ева все это время оставалась в тени сильных мира сего, лишь втайне мечтая, как ее деяния смогут хоть что-то изменить. И сейчас Рид сомневалась не в том, вызывал ли у нее симпатию Рейн, и стоит ли переспать с ним, а готова ли она к новому ходу на этой большой шахматной доске.

— Хоть я и не видела Смерть, но что-то мне подсказывает, даже он не так непредсказуем, как ты… — Ева снова протянула руку к лицу генерала в знак своей готовности.

— Ты хотела сказать, неуправляем? — Рейн резко поднялся на ноги, а тени опустили Еву на больничную койку и исчезли лишь для того, чтобы ее движения теперь сковывали руки генерала, в тот же миг оказавшегося сверху.

— Точно… — простонала Ева от боли, которая разрядом расходилась по телу от недавних ран. Но это не помешало ей потянуться вперед, навстречу губам генерала. — Не управляем…

Поцелуй Алларда был жадным, а его рукам хватило пары резких движений, чтобы освободить Еву от ненавистной сорочки. Рейн, словно зверь, набросился на ее несчастное тело, обжигая шею и плечи губами и царапая кожу жесткой щетиной. Но каким-то невообразимым образом эта боль не только приносила удовольствие, но и заглушала все другие ощущения, которые совсем недавно терзали Еву. Прошло всего несколько мгновений, и вот Рид уже сама изгибалась навстречу горячему языку генерала, опускавшемуся все ниже, крепко хваталась за его руки, грубо сжимавшие ее груди, и в мыслях поражалась, как могла даже думать отказаться от такого удовольствия.

Рейн не позволял ей импровизировать, все происходило только так, как желал он сам. Но в своей животной грубости Аллард не был жесток, а каждое его движение заставляло Еву молить не о пощаде, а лишь о новом наступлении. И Рейн давал Рид то, что она просила. Неудержимость, обуреваемая генералом, находила отражение не только в жизни, но и в постели. Оставалось только догадываться, сколько, вдобавок к уже полученным ранам, у Евы появится новых синяков. И если бы все ограничилось исключительно синяками…

— Все-таки, мне кажется, я была права… — тяжело дыша, выпалила Рид, опустив голову на вытянутую руку Алларда, все еще твердую от напряжения, словно камень.

— В чем же? — хмыкнул Рейн, не размыкая век и наслаждаясь усталостью, разливающейся по телу. Перед его глазами все еще плясала улыбка шпионки, по которой было ясно, как она ни капли не жалела о полученном уроне.

— В непредсказуемости Смерти до тебя наверняка очень далеко… — даже не смотря на Еву, Рейн чувствовал, что она продолжала улыбаться на его плече.

— Мне, конечно, льстит сравнение с самым могущественным существом в мире, но это можно проверить только практическим путем…

— Пожалуй, мне вполне хватит предположения и только что полученных аргументов… — адреналин и опьянение Тьмой отпускали, и постепенно Рид начала чувствовать болезненное покалывание на спине, там, где были порезы после нападения Маргарет.

— Точно? — Аллард все-таки раскрыл глаза. — Уверен, что, касательно аргументов, у меня найдется еще парочка в запасе.

— Что-то мне подсказывает, что даже не парочка, — хмыкнула Рид и, к счастью, выскользнула с койки прежде, чем Рейн перешел бы от слов к действиям, потому как, стоило только добраться до зеркала, Ева ужаснулась собственному отражению, а потом и простыням под генералом, которые были в крови. — Аллард! У меня разошлись швы!

Но, в отличие от шпионки Рейн не выглядел испуганным. Всем своим видом он выражал недоумение, что этот факт смутил Еву только сейчас, а не тогда, когда она просила его не останавливаться в своих грубых ласках.

— Тебе лучше лечь, а то так побледнела, того и гляди, упадешь в обморок, — приглашающе похлопал он по подушке. Теперь, когда Тьма, заглушающая разум, уже полностью отступила, в этом жесте Алларда читалась почти неестественная нежность.

— Еще бы не упасть, я истекаю кровью! — охнула Рид, хотя чем дольше она смотрела в зеркало, тем больше понимала, что все было не так уж и страшно — раны лишь слегка обнажились от напряжения.

—