Шрифт:
Закладка:
Я крутнулся на пятке. Все свои на поляне, немцев не видно, старшина с намыленным подбородком горестно воздевал руки вслед наглой сороке, унесшей у него из-под носа зеркальце. На его лице так ясно читалось «чому я не сокiл, чому не лiтаю», что сохранить невозмутимый вид было трудновато.
Ну а в этот момент чешуйчатые сорванцы, мирно гревшие пузики на солнце, почувствовали, что их «папку» обижают. Видимо, мысли старшины передались им очень ярко — они сорвались с ветки и понеслись за воровкой как стрелы из лука. Та ловко увернулась и скрылась в густой листве. Промахнувшиеся пострелята обиженно заверещали…
Вот тогда-то и нужно было видеть выражение лица Сергеича — похоже, его подопечные наглотались листьев. Во всяком случае, отплевывался он долго и с удовольствием. Не прошло и пяти минут, и на пенек перед старшиной спланировали его «девочки», несшие в лапах и зубах целую кучу мелких блестящих вещиц. А за ними летел Глау, гордо несший в пасти пучок длинных сорочьих перьев…
Как потом подсчитал старшина, из сорочьего гнезда было добыто три карманных зеркальца, латунная зажигалка, наручные часы с порванным ремешком, полдюжины пистолетных гильз, две сережки и обручальное кольцо. Которое дракошки, чуть не подравшись, моментально сожрали, что навело окружающих на мысль, что до поляны долетело явно не все сорочье «богатство» — так, жалкие остатки…
Ладно, хватит отвлекаться. Сперва запустим мою новую придумку, как я без нее обходился — просто не представляю. И, судя по темноэльфийским запасам знаний, они до такой простой вещи тоже не додумались. Видимо, сказывался немного другой подход к производству и стандартам. Ну и Ллос с ними. Развернул куб, выполненный из энергетических ниточек с размером ячеек примерно пять миллиметров, и с чувством собственного превосходства стал наблюдать получившуюся картину. Так, теперь в каждую десятую нить чуть подкачать энергии — как раз будет отметка пять сантиметров плюс-минус километр. Вот и готово рабочее поле. В смысле куб. Практически как в Автокаде, только курсора не хватает. Ну надоело мне все делать на глазок, надоело. Те же наконечники и стеклянные блюда для встречи гостей, двух одинаковых просто не было. Что размеры на глаз, так это полбеды, а вот что из-за несоответствия размеров развесовка у наконечников разная — это уже очень сильно сказывается на меткости. А теперь можно будет делать более-менее сложные энергетические конструкции и, самое главное, повторяемые с приличной степенью точности. Да и привык я к удобствам при проектировании. Покрутив перед глазами получившийся кубик, немного задумался и, словив очень умную мысль за хвостик, произнес:
— Сергеич, у тебя никакого измерительного инструмента нет поблизости?..
В голове наблюдающего за всем этим священнодействием Сергеича пронесся целый состав из мыслей: «Вот иногда Ссешесовые вопросы меня просто до ручки доводят. Ну на хрена ему сейчас „измерительный инструмент“? И какой? Сидит как статуй перед холмиком песка уже полчаса, а до этого с задумчивым видом старинные украшения расковыривал. Да так с ними обращался, как с хламом каким-то. И где это он столько монет старинных взял? Клад, что ли, откопал, и, судя по состоянию, явно не из музея. В музеях все чистенькое, и уж во всяком случае, с украшений земля комьями не отваливается. И земелька свежая, еще подсохнуть не успела. А монеты так вообще все чуть ли не пожеванные — мятые, как осенняя листва, если ее граблями поворошить сильно».
— Ну что там с измерителем, долго еще ждать? — не отрываясь от своего занятия, прокричал дроу.
— Да сейчас, я ж этот складной метр чуть ли не на самое дно мешка засунул, ну кто ж знал, что он еще пригодится, считай, с той поры как самолет ремонтировали, не доставали. Да и на кой он нам в лесу-то? — Бухтение выходящего из подземного коридора Сергеича прозвучало в наступившей тишине неожиданно громко. Просто появление перед сидящим Ссешесом громадного полупрозрачного куба, составленного из слабо мерцающих в воздухе линий, резко прервало все разговоры. Из-за этого явление народу старшины с зажатым в руке железным метром, наследством от заохоченных мотоциклистов-хомячников, прошло незамеченным.
— Ну и долго я ждать буду? Еще минуты три, и я глиф фиксирую, тогда замаетесь постоянно на свои единицы измерения пересчитывать. Старшина! — Звонкий голос дроу, взлетевший над поляной, пришпорил Сергеича как хороший удар плеткой норовистого скакуна-трехлетку, и средство измерения все же добралось до заказчика.
Бурча что-то себе под нос на своем непонятном, почти матерном, Ссешес разложил метр и принялся совершать вокруг повисшего в воздухе объекта какие-то сложные телодвижения. Впрочем, их смысл стал понятен буквально через несколько секунд, расстояние между светящимися линиями, составляющими этот странный объект, принялось уменьшаться, на глазах заинтересованно следящих за процессом людей куб немного запульсировал, меняясь в размерах, и, наконец, застыл. После чего любопытство окружающих, все возраставшее и возраставшее, вылилось в вопрос Иванова и попытку Глау откусить угол этого, несомненно, интересного объекта.
— Товарищ Риллинтар, что это вы делаете? — За выражение лица, удерживаемое при произнесении этих слов, и тон, которым они были сказаны, Иванову, родись он лет на пятьдесят позже, светил бы как минимум Оскар, а может, и не один. Вот этим-то и отличаются профессионалы от любителей, даже при неожиданном событии, явно выбивающемся из канонических устоев окружающего мира, Иванов смог не только сохранить скучающее выражение лица с примесью легкого интереса, но и обратить внимание на приблизительное соответствие первоначальной разметки появившегося куба стандартной метрической. Отклонение, на взгляд Иванова, составило не более пяти-семи процентов, причем в большую сторону. Так что неожиданность неожиданностью, а фактик в копилку бывалый разведчик положил.
— Рабочий объем, или в просторечии поле для конструирования. Очень удобная штука. — Улыбка, с которой дроу произносил эти слова, предназначалась разочарованному
