Впрочем, Леви исправил мою оплошность и заказал у Захара больше бронеэкзоскелетов, которые после этого были быстро интегрированы в организационную структуру.

Из односторонних порталов почти непрерывно поступали пополнения и припасы, противник непрерывно штурмовал эшелонированную оборону городов, а Праведная Армия и живая ауксилия отражали эти штурмы и даже предпринимали контратаки.

Ну и быстро стало ясно, что по стратегии ребята сильно слабее нашего генштаба, поэтому к массированному многовекторному штурму оказались не готовы, и как ему противодействовать не знали.

«Блядь, не зря тратили нежизни в этих кровавых учениях», — заключил я.

Подозреваю, что три миллиона контингента — это было только началом.

За этим всем стоит разумный довод: если закрепятся и покажут успех эти три миллиона, которых должно быть достаточно, при условии верности утверждения об эквивалентности вражеских войск, то можно расширять и развивать вторжение. А если их сметут слишком быстро, то Протекторат отделается сравнительно малыми потерями.

Вот сейчас мы где-то посередине проверки этого довода.

Силы противника, сильно поредевшие и вынужденно освоившие тонкое искусство рытья глубоких траншей, оттеснены от Душанбе и Фив в сторону Сузианы, а Праведная Армия проводит концентрацию сил для начала нового стратегического наступления.

«Жаль, что нельзя достать миры этих ублюдков…» — подумал я, поглаживая Карину, лежащую животом на моих коленях, по заднице.

— О чём думаешь? — спросила она, отвлёкшись от экрана телевизора.

— О делах наших тяжких… — вздохнул я, особо не вдумываясь в то, что происходит на экране.

— Вроде бы, всё хорошо? — спросила она.

— Ну, как сказать… — произнёс я, прикладываясь к стакану с алкогольным мохито. — К-хм…

— Не нравится? — поинтересовалась Карина.

— Да нормально, — покачал я головой.

— Так что «как сказать»? — спросила она.

— Ну, вроде всё нормально, мы побеждаем, — произнёс я. — Но у Протектората всё ещё существенно больше солдат и огромные возможности по вторжению.

Они не смогли высадить войска прямо на город, этого не позволила защита в виде ритуалов запрета — в городах они у нас стоят постоянно. Но это не мешает им вывешивать порталы высоко над городом и сбрасывать бомбы, чтобы дальше всю работу делала гравитация. Это основная причина, почему над каждым городским зданием размещены магические заслоны.

Захар, кстати, выработал решение, позволяющее минимизировать ущерб от этих бомбардировок — по всему городу размещены специальные радары, определяющие координаты падающих бомб с точностью до миллиметра, после чего по бомбам начинают отрабатывать скорострельные рельсотронные орудия.

Протекторат пытался перегрузить защитную систему, четыре раза, но счёт 4:0 в пользу Захара.

Всё это плохо помогает против химического оружия, но коты ещё не додумались до такого.

— Ну, не расстраивайся… — произнесла Карина. — Хочешь, улучшу тебе настроение?

— Давай, — улыбнулся я.

Она сползла с меня и с дивана, встала на колени и стянула с меня домашние треники.

— Вот так, действительно, становится лучше, хе-хе-хе… — произнёс я, откидываясь на спинку дивана.

Карина работала головой и у неё получалось просто отлично.

/9 октября 2034 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— Я думаю, сейчас они вырабатывают какую-то новую стратегию, потому что их нынешняя не даёт ожидаемого результата, — поделился Захар мыслями. — Скорее всего, происходящее воспринимается ими как поражение.

— А мы ведь им даже и кончика ещё не показали… — произнёс я.

— Не хотелось бы прибегать к орбитальным обстрелам, — сказал на это искусственный интеллект. — Тогда они точно прекратят всё сообщение с Миром трёх лун и это лишит меня даже крошечного шанса получить доступ к их мирам…

— Никак не оставляешь попыток, да? — усмехнулся я.

В тот раз, когда мы закинули кобальтовую бомбу в мир, как оказалось, инсектоидов, Захар мог отправить туда платформы-разведчики или что-то наподобие, но это не имело бы никакого смысла.

Имеет смысл отправить в параллельный мир автономную личность с самодостаточной фабрикой, которая позволит быстро нарастить вычислительную мощность и развернуть там локальную личность Захара. Тогда это можно будет назвать полноценной колонизацией, а всё, что не дотягивает до этого — бессмысленная трата времени.

На ту летающую крепость фабрику он закинуть не мог, поэтому даже не стал пытаться прибегать к полумерам.

Миры Протектората находятся в разных вселенных — в Протекторате уже прекрасно знают об этом. Они ищут подходящие миры, пробивают к ним порталы и осваивают их или грабят. Это межмировая империя, а не космическая — без порталов существование такой империи попросту невозможно.

Любой сигнал, отправленный из параллельного мира не дойдёт до этого мира вообще никогда, поэтому главная цель Захара — стремиться заслать в параллельные миры свои полноценные личности со стартер-паками. А вот уже они там сделают всё в лучшем виде.

Искусственный интеллект, стремящийся к экспансии не в какую-то там Вселенную, а в десятки и сотни Вселенных. Я считаю, что это круто.

— Кстати, пока ты был в «отпуске», я отправил очередной колониальный корабль, — сообщил мне Захар. — И радикальным его отличием от предыдущих является наличие пассажиров из этого мира.

— Каких пассажиров? — спросил я.

— Мною были разработаны криокапсулы, позволяющие неограниченно долго сохранять живых существ в исходном состоянии, — начал объяснять Захар. — Я установил на колониальный корабль модуль криокапсул, в который поместил местных животных и добровольцев из местных жителей.

— Прямо добровольцев или «добровольцев»? — уточнил я.

— Добровольцев, — усмехнулся Захар. — Это мужчины и женщины, пожелавшие отправиться на покорение миров, которые могут быть лучше, чем этот.

— А могут быть хуже, — сказал я на это.

— Не исключено, — не стал спорить искусственный интеллект. — Но даже я не знаю, что ждёт этот колониальный корабль в конце его пути. Так или иначе, но впредь я собираюсь комплектовать каждый колониальный корабль людьми и животными