на несколько минут вместе с кронпринцем Густаво, и Гаральд, молча ожидавший поодаль. Акме прекрасно помнила, как низко и грубо она оттолкнула его, заявив, что слова их недавней клятвы ничего не значили для нее. Она с самого начала знала, что совершала чудовищную ошибку, но не могла остановиться. Теперь же девушка была уверена, что потеряла его благосклонность, и молча страдала. Гаральд сказал ей слишком мало слов за все то время, что она наслаждалась ясным сознанием, и теперь тихо сидел в углу.

Плио заплела волосы Акме в простую косу и беззаботно посмеивалась. Арнил рассказывал о делах государства и лагеря, и все с увлечением его слушали. Им казалось, что они могли слушать что угодно с радостью и благодарностью, и ни разу не зевнуть от скуки.

Вдруг на улице послышался ясный детский голосок, и многие изумлённо обернулись, но решили, что ослышались, и вновь обратились к теме разговора. Но не Акме.

Сердце ее дрогнуло и затрепетало. Девушка, не сводя застывших глаз с входа, медленно откинула одеяло, поднялась с постели и, не слушая удивлённых окликов друзей, сделала несколько шагов по направлению к улице.

«Ослышалась?» — в ужасе подумала она.

И вдруг в шатёр вбежал ребёнок, закутанный в черный плащ. Капюшон упал с его головы, и Акме узнала локоны Августы, ее огромные прекрасные глаза и большой шрам, перечёркивающий щеку.

— Сестрица! — взвизгнула девочка и кинулась к девушке.

— Августа! — воскликнула Акме, прижала ребёнка к груди и начала беспорядочно целовать ее лицо. — Я уже подумала, я тебя никогда не увижу!

В шатёр вбежала Реция и с воплем «Акме!» обняла подругу, обильно проливая слезы, будучи не в силах поверить в столь нежданную радость.

— Все это очень хорошо, — вмешался Ягер, с восхищённой улыбкой, которой никто никогда не видел, наблюдая эту умилительную сцену уже несколько минут. — Но если Акме не встанет с колен, то вновь заболеет.

— Нет! — воскликнул Руфин, обнимая Акме. — Я даже не сомневался, что она вновь выйдет сухой из воды! Этой девчонке по плечу все без исключения! Из Коцита она выбралась, покорила Саарду и Иркаллу. Ей даже коцитцы поклонились! Нынче же она ожила, когда мы уже не ожидали ничего подобного! Ты всесильна!

— Увы, нет, Руфин, — пожав плечами, отвечала та. — Я лишь смертный человек.

Многие весело засмеялись.

— Наконец, она признала это! — воскликнул кронпринц Густаво.

Лорен хорошо принял Августу, а она хорошо приняла его, заявив, что своего Братца она представляла именно таким красивым. После она невинно поинтересовалась, где же «прекрасный герцог»?

Акме кинула на Рецию укоризненный взгляд, но герцог поднялся с галантной улыбкой, поклонился девочке и мягко произнёс:

— Я к вашим услугам, сударыня!

Августа внимательно оглядела Гаральда, улыбнулась и что-то прошептала ему на ухо. Изумрудные глаза герцога на несколько мгновений помрачнели, метнулись к Акме, после вновь обратились к Августе, и он ей что-то тихо ответил.

— Но это тайна, дорогая Августа, — громче добавил он и прижал палец к губам.

Девочка в ответ прижала палец к губам и заговорщически, очаровательно улыбнулась. После герцог вновь кинул на Акме холодный взгляд и, не сказав никому ни слова, прямо и неторопливо вышел из шатра.

Ребёнок покорил всех, а Лорен незамедлительно занялся её шрамом, заявив, что ему понадобится много времени, прежде чем шрам побледнеет, а после исчезнет вовсе.

Союзные войска, раскрыв победные знамёна, выехали из Мернхольда, когда Акме узнала, что некоторое время обоим Ринам придётся погостить в Кеосе. Лорен, покосившись на Плио, несколько повеселел, а Акме, подумав о том, что в столице Карнеоласа ей удастся поговорить с Гаральдом и, быть может, вернуть его благосклонность, наполнилась надеждой. Герцогом был нынче Гаральд, а не Аберфойл Алистер, посему первый избрал место своё не в карнеоласском строю, а в строю той земли, господином которой стал. И Арнил знал, что не смел порицать его за подобное решение. Поэтому Гаральд редко удостаивал Ринов, ехавших с карнеолассцами, своим вниманием. Советники, число которых увеличивалось по мере того, как уменьшалось расстояние до дома, заваливали его делами государства и лишь на привалах он на несколько минут заходил к Лорену, вежливо справлялся о здоровье Акме, лаконично здоровался с нею и уходил прежде, чем целитель ухитрялся оставлять их наедине.

— Сама виновата, — ворчал Лорен.

— Ты, должно быть, смеёшься, — отвечала та. — Кто позволит мне выйти замуж за герцога? Набожные атийцы видели мои кунабульские дела. Неужто полагаешь ты, что они заходят, чтобы их госпожой стала ведьма?

— Ты спасла Архей от гибели.

— Уверяю тебя, все забудут об этом, как только благополучно доберутся до дома.

Лорен грустно замолкал. Он не был в этом уверен, но и не забывал о столь печальной вероятности.

Королева Аккаста, так ничего и не добившаяся в Карнеоласе, имевшая недолгий и очень холодный разговор с новым королём, безропотно забрала свои войска и вернулась домой. Король Эреслав проводил союзников до границ своего огромного государства, в сотый раз поблагодарил их за неоценимую помощь на поле битвы и заверил их в своей верности и дружбе. Его Величество Арнил Вальдеборг остался доволен тем, что его государство заручилось дружбой столь ценного союзника и столь благородного человека. Не менее доволен он оставался нодримцами. Весхельм все еще настороженно и несколько недооценивающее поглядывал на молодого короля. Но Густаво благосклонно и с уважением смотрел на кузена. Это было похоже не на дружбу двух монархов, а на дружбу двух молодых людей, бок о бок прошедших страшные испытания и возвращавшиеся домой с победою.

Сильван и Эрсавия следовали за тремя государями неотступно и бесперебойно хвалили их храбрость. Они, будто стервятники, наседали на них.

— Повезло Эреславу! — глубоко вздохнул Весхельм, когда Полнхольд остался позади. — Нам же терпеть этих пиявок до самого Карнеоласа, будь они неладны! Если они не напросятся в гости в Кеос.

— Не напросятся! — отвечал Арнил. — Им уже было угодно заикнуться. Но им там нет места, посему я отказал.

— Навлечёшь на себя их обиду, государь, — усмехнулся Весхельм.

— Они скорее навлекут на себя мой гнев, если не перестанут досаждать госпоже Акме и ее брату своими услугами да любопытством.

В дни путешествия из Кунабулы до Карнеоласа Ринам не было покоя от любопытства многочисленных попутчиков. В конце концов, Акме, еще слишком слабая, сильно утомилась, и Лорен попросил защиты. Их обложили плотным кольцом из карнеоласских и атийский воинов, которых любезно прислал герцог Атийский, и желающих повидать знаменитых брата и сестру стало намного меньше.

Наконец, настал день, когда союзные войска Карнеоласа, Нодрима, Атии и Беллона вошли в Кеос, встреченные восторженной толпой.