– Слушай, – вздохнул Уиллис, – я...

– Ладно, ладно, – перебил Мейер. – Старших надо уважать.

Еще раз вздохнув, Уиллис пошел в канцелярский отдел.

– А в баре ты что-нибудь выяснил, Стив? – спросил Мейер. – В «Пабе», так, кажется, он называется? Кто-нибудь клюнул на картинку?

– Нет. Но бар вполне приличный. Как раз на Тринадцатой. Будешь поблизости, советую зайти.

– Ты небось перехватил там чего-нибудь? – спросил Мейер.

– Естественно.

– На работе пьют одни алкоголики.

– Всего-то пару кружек пива.

– Я столько не пил с самого завтрака, – пожаловался Мейер. – Куда провалился Уиллис вместе с кофе? Зазвонил телефон. Хейз поднял трубку.

– Восемьдесят седьмой участок, детектив Хейз. – Он стал слушать. – А-а, привет. Боб. Минутку. – Он протянул трубку Карелле. – Это О'Брайен. Тебя, Стив.

– Привет, Боб, – сказал Карелла в трубку.

– Стив, я все еще с Самалсоном. Он только что ушел из своего магазина. Сейчас сидит в баре через дорогу, наверное, хочет опрокинуть стаканчик, а уж потом идти домой. Мне что, оставаться с ним?

– Не вешай трубку. Боб.

Карелла включил блокировку и позвонил в кабинет лейтенанта.

– Да, – раздался голос Бернса.

– У меня О'Брайен на проводе, – сообщил Карелла. – Ему и дальше следить за Самалсоном?

– А что, уже восемь? – спросил Бернс.

– Нет.

– Тогда хвост нужен. Скажите Бобу, чтобы оставался с ним, пока тот не ляжет спать. Вообще-то, надо не спускать с него глаз всю ночь. Если он в этом деле замешан, чертов стрелок может прийти к нему.

– Ясно, – сказал Карелла. – А позже вы его смените, Пит?

– Черт возьми, скажите, пусть позвонит мне, как только Самалсон придет домой. Я позвоню в сто второй, и они пришлют ему замену.

– Хорошо. – Карелла щелкнул выключателем, нажал другую кнопку и сказал: – Боб, оставайся с ним, пока он не придет домой. Потом позвонишь Питу, он пришлет тебе сменщика из сто второго. Он хочет держать этот дом под наблюдением всю ночь.

– А если он не пойдет домой? – спросил О'Брайен.

– Что я могу тебе сказать. Боб?

– Пропади все пропадом! Я сегодня вечером собирался на бейсбол.

– А я в кино. Ничего, думаю, к восьми все кончится.

– Для стрелка все кончится к восьми, это да. Но ведь Пит считает, что этот тип связан с Самалсоном?

– Он сам в это мало верит. Боб. Так, страхуется на всякий случай. Все-таки версия Самалсона – слегка сомнительная.

– Ты что, думаешь, убийца побежит к парню, которого допрашивали копы? Да это ни в какие ворота не лезет!

– Сегодня жаркий день. Боб. Может, у Пита не все колесики крутятся.

– Конечно, только куда... О-ох, появился этот ублюдок. Позвоню позже. Слушай, сделай мне одолжение.

– Какое?

– Расколи этот орех до восьми. Я ужас как хочу попасть на бейсбол.

– Постараемся.

– Он пошел. Пока, Стив. – О'Брайен повесил трубку.

– О'Брайен, – сказал Карелла, – выступает насчет слежки за Самалсоном. Говорит, это смешно. Вообще-то я с ним согласен. Не пахнет этот Самалсон.

– Чем не пахнет? – удивился Мейер.

– Тебе этот запах знаком. Он исходит от любого городского ворюги. А от Самалсона нет. Я готов съесть его дурацкий бинокль, если он замешан в этом деле.

Снова зазвонил телефон.

– Это, наверное, Самалсон, – пошутил Хейз. – Звонит пожаловаться, что за ним следит О'Брайен.

Улыбнувшись, Карелла поднял трубку.

– Восемьдесят седьмой участок, детектив Карелла. Да, да, конечно. – Он закрыл трубку рукой. – Это из отдела регистрации оружия. Записывать?

– Давай.

– Валяйте, – произнес Карелла в трубку. Он секунду слушал, потом повернулся к Хейзу. – На территории участка сорок семь люгеров. Они все тебе нужны?

– Мне одна мысль пришла в голову, – пробормотал Хейз.

– Какая еще мысль?

– На обороте заявления на разрешение ты ставишь свои отпечатки. Если...

– Ничего не надо, – сказал Карелла в трубку. – Отменяется. Большое спасибо. – Он нажал на рычаг. – Если у нашего мальчика, – докончил он за Хейза, – было бы разрешение, его отпечатки имелись бы в картотеке. Следовательно, разрешения у нашего мальчика нет.

Хейз кивнул.

– У тебя когда-нибудь был такой день, Стив?

– Какой такой?

– Когда чувствуешь себя полным идиотом, – сказал Хейз уныло.

– Ведь и я слышал, что ты к ним звонишь, – попытался утешить его Карелла. – И тоже не допер.

Хейз вздохнул и уставился в окно. Вернулся Уиллис с кофе.

– Будьте любезны, сэр, – согнулся он перед Мейером. – Надеюсь, вы всем довольны, сэр?

– Я дам вам хорошие чаевые, – сказал Мейер и, поставив перед собой чашку, откашлялся.

– А я дам вам хороший совет, – сказал Уиллис.

– Какой?

– Никогда не становитесь полицейским. Работы много, платят мало, и приходится постоянно раболепствовать перед коллегами.

– Кажется, я простудился, – сказал Мейер. Из заднего кармана он вытащил пачку таблеток от кашля. – Летом у меня так всегда. Летом простудиться – хуже некуда, а у меня без простуды ни одно лето не проходит. – Он положил таблетку на язык. – Кого-нибудь угостить?

Никто не ответил. Мейер положил пачку обратно в карман. Запил таблетку кофе.

– Тишина, – сказал Уиллис.

– Угу.

– Думаешь, это какая-нибудь конкретная леди? – спросил Хейз.

– Не знаю, – ответил Карелла. – Но думаю, что да.

– Когда он вселился в комнату, – сказал Хейз, – он зарегистрировался как Джон Смит. Одежды там нет. Продуктов тоже.

– Джон Смит, – сказал Мейер. – Шерше ля фам. Шерше ветра в поле.

– Мы уже шершекаем эту ля фам целый день, – отозвался Хейз. – Я устал.

– Выше нос, братишка, – подбодрил его Карелла. Он посмотрел на настенные часы. – Уже семнадцать пятнадцать. Скоро все кончится.

Тут-то все и началось.

Глава 12

Все началось с толстой женщины в халате, появившейся возле потрескавшейся перегородки. Ее приход был первым звеном в цепи событий, не имевших ни малейшего отношения к делу. Это было ужасно некстати – нарушился гладкий ход расследования. Будь на то их воля, полицейские из восемьдесят седьмого участка ни за что не стали бы реагировать на эти события. В конце концов, они изо всех сил старались предотвратить убийство. Увы, парни из восемьдесят седьмого участка были всего лишь обычными работягами, принужденными выполнять свои обязанности. Это только в детских кубиках все быстро встает на свои места, события же, происшедшие в следующие пятьдесят минут, были как бы сами по себе. Они никак не вязались с логикой этого дня. Они ни на йоту не приблизили полицейских к Леди или ее потенциальному убийце. Новые события продолжались с 17.15 до 18.05. День успел перейти в вечер.

События эти съели почти целый час драгоценного времени – ни больше ни меньше.

К потрескавшейся перегородке, тяжело дыша, подлетела женщина. За руку она держала десятилетнего светловолосого мальчишку в джинсах и футболке в красную