Шрифт:
Закладка:
Дипо выпрямился и собирался уже двинуться вдоль тропы, как вдруг позади себя, в поле, уловил отдаленный шелест. Склонив голову, он прислушался. Этот шелест не был похож ни на шаги, ни на шум ветра в ветвях. Не было и конкретной точки, из которой он исходил – просто откуда-то сзади. В неясном свете звезд виднелись тени от далеких деревьев, общие контуры поля. Шелест постепенно усиливался, и Дипо чувствовал в нем угрозу. Изменился и тон звука – теперь это был не шелест, а гудение. Он выпрямился, повернулся спиной к источнику звука и заспешил по тропе в глубь зарослей. Дипо обнаружил, что может в темноте различать тропу, если станет всматриваться в нее под острым углом.
Вскоре он добрался до зарослей более толстых деревьев – здесь густо росли мадроны и пореже – сосны. Кроны их заслоняли тусклый свет, исходящий от звезд, и Дипо пришлось перейти на осторожный шаг. Несколько раз он сбивался с тропы и не без труда вновь находил ее. Он хотел достать из рюкзака фонарик, но преследовавший его звук становился все громче и громче. Теперь это был шипящий гул. Кто производил этот звук? Как будто толпа женщин в кринолинах продирается сквозь густую траву. Хотя производимый ими звук вряд ли был бы столь механическим. Образ дам в кринолинах заставил Дипо усмехнуться, но тут он вспомнил полунагих женщин с фермы.
Его велосипед был спрятан в кустах, там, где тропа пересекала узкую грунтовую дорогу. Она огибала невысокий холм и тянулась по длинному спуску к другой, возле которой он оставил фургон. На велосипеде была небольшая фара, и Дипо пообещал себе, что включит ее и помчится как ураган.
Но неужели сопровождавший его звук стал громче? И кто, черт побери, производит этот звук? Естественного он или искусственного происхождения? Может, это птицы? Звук теперь доносился из травы по обеим сторонам тропинки, по которой шел Дипо, и создавалось впечатление, будто он попал между флангов наступающей армии. А еще ему казалось, что некие многочисленные существа собираются взять его в кольцо. Дипо попытался увеличить скорость, но было слишком темно, и он постоянно натыкался на деревья.
Что же это за звук?
По телу струился пот, страх теснил грудь.
Неожиданно Дипо споткнулся и упал. Шелестящий звук исчез. Несколько мгновений он лежал, не шевелясь, вслушиваясь в тишину. Что за чертовщина? Отсутствие звука было не менее страшно, чем сам звук. Дипо медленно поднялся, и тут же все началось сначала. Звук доносился из-за спины и с боков. Дипо рванулся вперед, почти не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, то теряя дорогу, то находя ее.
Да где же этот чертов велосипед?
Шелест окружал его со всех сторон – сзади, с боков, спереди. Задыхаясь и едва держась на ногах, Дипо сорвал со спины рюкзак и, покопавшись в его содержимом, нащупал фонарик. Почему он не захватил пистолет? А может, и автомат? Маленький – такой, как у Тимиены. Так что же это за звук? Интересно, рискнет ли он включить фонарь и осветить место вокруг себя? Дипо не мог захватить с собой пушку. Это противоречило его легенде. Он же орнитолог! Теперь Дипо задыхался и со свистом хватал ртом воздух. Ноги болели.
Он оказался на дороге, хотя понял это не сразу. Притормозив, попытался осмотреть местность. Наверное, тропа, по которой он бежал, у него прямо за спиной. И совсем недалеко – кусты, где он оставил велосипед. Посветить фонарем? Гудящий шелест окружал Дипо теперь со всех сторон. Велосипед должен находиться справа. Просто обязан быть там! Дипо шагнул в тень, споткнулся о корневище куста и упал на раму велосипеда.
Сдавленно чертыхнувшись, он с трудом встал, поднял велосипед и облокотился об него. Теперь Дипо неплохо видел дорогу – светлая полоса, прорезавшая кромешную тьму. Как здорово было бы вскочить на велосипед и рвануть назад, к Тимиеме! Но шелест становился все громче, будто замыкая его в плотное кольцо. Да пошли они к дьяволу! Он выхватил из рюкзака фонарик и нажал кнопку.
Луч света ударил в кусты, выхватив из темноты фигуры трех молодых женщин, одетых точно так, как амазонки с фермы – в узкие шорты и сандалии. Но их глаза и верхняя часть лица были скрыты за неким подобием масок – тех, с которыми ныряют аквалангисты. В руках амазонки держали длинные жезлы с раздвоенными гибкими концами – нечто вроде антенн старинной системы, и их концы были угрожающе направлены в сторону Дипо.
Из дневника Нилса Хеллстрома
Иногда я понимаю, насколько случайным и несущественным является данное мне имя. Оно могло состоять из совершенно иного сочетания звуков, и, тем не менее, это был бы я. Имена не имеют значения. И это хорошая мысль. Так говорила праматерь Трова и мои первые учителя. Мое имя – результат случайного совпадения обстоятельств. Если бы я родился в семье людей из Внешнего мира, с присущим им индивидуализмом, меня назвали бы иначе. Сознание этих людей принципиально отличается от моего сознания, их время – не мое время. Когда-нибудь мы, живущие по законам Термитника, вообще откажемся от имен. Слова, произнесенные моей праматерью, убеждают меня в необходимости поступить так. Совершенное общество не может позволить своим членам иметь постоянные уникальные имена. В лучшем случае имя – это этикетка. Они бывают полезными лишь при временном употреблении. Не исключено, что на разных этапах своей жизни мы будем пользоваться разными именами. Или цифрами. Цифры больше соответствуют тому, что моя праматерь столь удачно выразила.
В третьем часу ночи Кловис смотрела, как Эдди меряет шагами маленькую комнатку ее квартиры. Телефонный звонок разбудил их. На звонок ответил Эдди. Он пришел к Кловис, не таясь. Агентство не возражало против подобных связей. Они даже приветствовались, если только не становились слишком тесными. Никаких последствий и взаимных обязательств – лишь физическое удовольствие, подобное удовлетворению от спортивных упражнений.
Все, что сказал Эдди, повесив трубку, было:
– Это ДТ, – сообщил Эдди. – Мерривейл велел ему позвонить. Они потеряли связь с Карлосом и Тимиеной.
– Боже!
Кловис выскользнула из постели и надела халат. Эдди прошел в гостиную.
– Мне следовало самой ответить на звонок, – сказала она, надеясь вывести Эдди из глубокой задумчивости.
– Зачем? ДТ искал меня.
– Здесь?
– Да.
– А как он узнал, что ты тут?
– Позвонил ко мне, и там, естественно, никто не ответил.
– Эдди! Мне это не нравится.
– Мне тоже!
– Что еще сказал ДТ?
Эдди остановился перед Кловис, глядя на ее ноги.
– Нам опять придется поиграть в брата с сестрой. Ник Миэрли будет нашим папашей, и все мы поедем на каникулы в штат Орегон.
Из дневника Нилса Хеллстрома
По виду Фэнси можно понять, что она несчастна. Жизнь в Термитнике удручает ее. Неужели Фэнси готова к жизни во Внешнем мире? Такое иногда бывает, и каждый случай является предметом нашего беспокойства. Боюсь, что Фэнси снова попытается сбежать. Если это произойдет, придется ей ампутировать нижние конечности. Нам это выгоднее, чем отправлять ее в чаны для переработки. Ее первенец, Сальдо – воплощение наших надежд, и мы не имеем права терять столь мощный производительный потенциал. Плохо еще и то, что Фэнси хороша в работе с насекомыми. Придется пристально следить за ней, пока мы не закончим фильм, над которым трудимся. В общем, пока все не наладится, я не стану посылать ее с поручениями во Внешний мир. Наверное, следует внушить ей большую ответственность за то, что мы делаем. Я могу передать Фэнси свое ви΄дение нашего нового фильма, и это поможет ей справиться с нестабильностью. Этот фильм так для нас важен! Мы считаем его настоящим прорывом на новый уровень. Будут и новые фильмы, и эти ленты помогут миру подготовиться к тому, что мы скажем по поводу выживания человечества. Я знаю, что Фэнси разделяет эту революционную точку зрения. Верит в то, что насекомые переживут нас. Даже праматерь Трова боялась этого, но я вынужден был идти дальше и развивать эту мысль. Выход в том, что мы должны как можно больше походить на тех, чьей модели существования следуем.
