— Чтобы говорить подобное, вам для начала нужно попасть в эту комнату. Или прислать сюда своих людей. Стоит ли говорить, что я не дам просто так себя связать и поставить на полку?

— Ну разумеется! Мисс Розвайс, прошу вас, не держите меня за дурака. Я сделал очень многое, чтобы вы оказались в моей коллекции. К примеру дом, в котором сейчас находитесь. Его тоже построил я, вернее его построили на мои деньги, но это не важно… И к слову, он уже выполнил свою задачу.

Фиск на секунду отвернулся от камеры, что-то набрал на клавиатуре, а затем прогремел взрыв. Такой силы, что его было слышно даже в этой изолированной комнате.

— Что. Вы. Сделали? — валькирия заскребла ногтями по поверхности стола, догадываясь о том, что произошло.

— Ничего особенного. Просто отправил под снос ненужное мне имущество. — Амбал утробно хохотнул. — Надеюсь, там не было никого постороннего. Впрочем, это тоже не важно. Частная территория, сами понимаете.

— Ах ты чертов ублюдок! Я убью тебя! Набью тебе твою жирную морду!

— Охо-хо, какая бойкая юная леди. Однако я бы на вашем месте больше беспокоился о своем здоровье.

В следующую секунду комната дернулась и пришла в движение. Насколько девушки могли судить, направилась она куда-то под землю.

— Уровень затраченных на меня усилий впечатляет, мистер Фиск.

— Ну что вы, не начинайте меня хвалить раньше времени. Я еще не все вам показал.

Рита краем глаза поглядывала в сторону Саманты и пыталась сообразить как выбраться из этой западни. Что-то подсказывало, что пробовать ковырять стены бесполезно. Похоже, на толщину металла они здесь не поскупились.

В этот момент под одной из картин открылось два небольших отделения с выемками. Очень похожих на самые обыкновенные колодки.

— Я предлагаю избежать страшных пыток с помощью нервно-паралитического газа, мисс Розвайс. Вам наверняка известно как он работает. И поскольку из этой комнаты нет другого выхода, у вас есть два варианта. В первом вы будете очень сильно страдать, а моим людям придется вытаскивать ваши тела из лужи собственной мочи. Во втором лишь немного поступится гордостью, которая, к слову, вам больше не понадобится. Так что вы выберете?

Горничные вновь переглянулись.

— Госпожа Рита, что будем делать?

Валькирия минуту сидела неподвижно. Фиск ее не торопил. У него было достаточно времени, чего не скажешь о Рите.

— Что ж, не будем облегчать работу вашим людям, а вы, мистер Фиск, молитесь чтобы ваш газ был сильнее моей ненависти, иначе я сдеру с вас кожу живьем, и это меньшее что вас ждет.

В следующую секунду девушки услышали тихий шипящий звук. Саманта отлично знала как действует эта дрянь, а потому заранее присела на пол.

— Ох, ненавижу это дерьмо…

* * *

Меньше чем за час группа захвата уложила обеих девушек в капсулы анабиотического сна и отправила грузовиком в сторону частного аэродрома. Затем перевозка на флаере, потом снова грузовик, и опять небо.

Все это было сделано для того, чтобы отследить их передвижение, не представлялось никакой возможности. Уж очень мистеру Фиску не хотелось иметь дело с Шиксалом. Наемники — это, конечно, хорошо, но начинать полномасштабную войну было не по его части. В конце концов он просто коллекционер.

* * *

Иногда Рита просыпалась. Насколько ее отравленный наркотиками мозг мог судить, ее поместили в довольно крупный цилиндр с какой-то жидкостью. Неизвестно сколько она провела здесь времени.

Мышцы ватные, сознание спутанное. Через прозрачное стекло она видела какую-то палату или… лабораторию. Сложно сказать. Думать было тяжело, и еще тяжелее двигаться. Руки отвечали с запозданием да и то слабо.

Такие пробуждения повторялись. Длились недолго, и вскоре она засыпала вновь. Порой она видела за стеклом Фиска. Амбал любовался своим приобретением. Особенно ему нравилось стучать навершием трости по цилиндру. Звук через воду жутко бил по ушам и заставлял девушку проснуться. Иногда за стеклом были люди в белых халатах. Они ходили по всей комнате. Трогали какие-то приборы, что-то записывали… забавные.

Однажды она проснулась вне капсулы. Валькирии еле удавалось оставаться в сознании, а мысли текли вялым ручейком, в которых редко прослеживалась логика.

Она лежала на чем-то твердом, что отдаленно напоминало больничную каталку. Рядом стоял Фиск.

' Кажется он с кем-то… говорит…' — взгляд медленно перекочевал на доктора в белом халате. По крайней мере Рита думала, что это доктор.

Валькирия изо всех сил попыталась сосредоточить свое внимание на их разговоре. Давалось с большим трудом, однако то, что она услышала повергло ее в шок.

— Как идет проверка?

— Господин Фиск, взгляните, — женщина в медицинской униформе протянула рентгеновский снимок. — Это… Это невероятно…

В голосе доктора слышалось восхищение, но мужчину это не впечатлило. Потому что чем бы это «невероятное» не являлось, оно было отклонением от нормы.

— Что ты хочешь, чтобы я здесь увидел? — в грузном голосе отчетливо слышались нотки недовольства и раздражительности. — Я не врач. Для этого здесь находишься ты.

— Ох, конечно! Простите, господин. Взгляните сюда, видите это уплотнение?

«Какое еще… уплотнение?» — Рита еле сдерживалась чтобы не выключиться. Даже дыхание давалось с трудом.

— И⁈ Что я должен здесь увидеть⁈

— Не понимаете? — женщина загадочно улыбнулась, затем ответила.

— Это ребенок, господин Фиск. Она беременна. Плоду от силы шесть недель и он совсем мал, буквально размером с вишню, но у него уже есть сердце!

«Что?.. Я?.. Ребенок? Мой?»

Мужчина задумался. Это действительно была новость, и еще какая.

— Но как же… не вовремя! Проклятье!

— Почему? Ведь это настоящее чудо! Ребенок валькирии уже адаптирован к хонкай-гену. Вы хоть представляете что это значит⁈ С этим материалом мы можем добиться потрясающих результатов!

Фиск потер подбородок. Беда была не в том, что Рита оказалась беременной, а в том, что он объявил аукцион. И все же… какая удача. Красивая курица внезапно снесла золотое яйцо, да еще и прямо к нему в руки.

— Делайте что хотите, но ребенок должен быть жив. Любой ценой.

— Конечно, конечно, господин Фиск, — продолжала лепетать женщина в халате. — Я как раз хотела с вами об этом поговорить. Мы не можем продолжать накачивать ее транквилизаторами, это может навредить плоду. Использование блокираторов также грозит порчей материала.

— Никаких блокираторов! Я продаю валькирию и она должна остаться валькирией!

«Я беременна? У меня… будет… ребенок?»

— С вами полностью согласна, но также я против уменьшения дозировки транквилизатора. Как бы там ни было, но Розвайс опасна. Мое предложение заключается в том, чтобы извлечь плод и поместить в инкубатор. Там он будет в безопасности. Плюс, у нас будет больше возможностей для наблюдения за его ростом и развитием, а в конце… Хе-хе, вы получите собственную валькирию нового поколения, которая будет верна только вам.

В этот момент на лице амбала появилась улыбка. Мысленно он даже заглянул в будущее, которое спустя секунду размышлений стало еще ярче.

— Какой пол у ребенка?

— Пока это сказать невозможно. Но-о, хе-хе, вы мыслите в правильную сторону. Если родится мальчик, то когда-нибудь ваша компания сможет заткнуть за пояс даже великий Шиксал.

Фиск снова погрузился в свои мысли. Ведь это надо же… Как минимум, эта девка должна была стать украшением его коллекции, как максимум, в обмен на нее он мог значительно расширить границы своего влияния. Но то, какие перспективы открывал этот ребенок… Просто невозможно предсказать.

От диалога пару отвлек внезапный писк приборов.

— Что случилось?

— Пульс участился, — доктор подошла к лежанке, на которой находилась Рита.

— Кажется, пациентка очнулась и, возможно, слышала наш разговор.– Ничего страшного.

Перед глазами Риты появился Фиск в своем неизменном белом деловом костюме. Девушка попыталась дернуться, вырваться и даже закричать, но тело не слушалось. Руки еле шевелились, лишь тихо позвякивали своими оковами.

«Он… мой…»

— Я вас не слышу, мисс Розвайс, говорите громче, — мужчина склонился над койкой валькирии.

— Он… мой… Не… смей…

Снова утробный смех.

— Вы принадлежите мне, мисс Розвайс. Так же как кровать на которой лежите и даже воздух, которым вы здесь дышите. А следовательно, — Рита почувствовала, как Фиск положил свою ладонь на ее живот. — И твой ребенок. У тебя нет