— О нет! — притворно ужаснулся я — Только не говори мне, что ты опять накосячила?!

— Ну… Видите, ли…

Банщица тряхнула головой, и решительным шагом направилась ко мне. Я удивился, но не стал предпринимать каких либо действий, с интересом наблюдая за ней. Замерев на расстоянии полуметра, девчонка на мгновение прикрыла глаза, и протянула ко мне руку ладошкой вверх. На ней лежали две золотые монеты.

— Э-э-э? А вот сейчас, не понял?

— Разбитый мной флакон оказался не таким дорогим. Хозяйка соврала мне, чтобы я впредь была осторожнее. Так что эти деньги я не заслужила. Я ведь вам нагрубила, обвиняла в том, что вы не делали и… и…

Запнувшись, девчонка замерла, и тут же была вынуждена резко вдохнуть, так как свою речь она произнесла на одном дыхании. Кое-как отдышавшись, банщица попыталась было ещё что-то сказать, но кураж уже был потерян, а смелость утрачена, так что у неё получилось лишь невнятное бормотание. Впрочем, я и так уже всё понял.

— Знаешь, — взяв девчушку за подбородок, я заставил её посмотреть себе в глазницы — а я ведь не такой хороший, как ты думаешь. Я злой и жестокий садист, наслаждающийся от убийств и чужих страданий. Так что монеты я не возьму…

— Но…

Положив руку на ладошку вздрогнувшей девчонки, (видок то у меня тот ещё, тем более без одежды, да ещё и настолько вблизи) я свернул ей кулачок, оставив монеты внутри.

— …Ведь зачем мне снимать собственное проклятье?

— Проклятье? — банщица дёрнулась и отступила на шаг

— Ага. — радостно подтвердил я — Монеты прокляты.

Бодрым шагом обойдя недоумевающую девчушку, я с невинным видом уселся в сушильное кресло. (называлось оно, естественно, как-то другому, но мне на это было по барабану) Туна, не понимающая что я задумал, но чувствующая что что-то весёлое, строя из себя пай девочку, повторила мой маршрут, чуть ли не задев девчушку крылом и уселась мне на голову. Мол — я тут вовсе не причём.

— Но… Это же не те монеты! — наконец очнулась банщица — Те я уже потратила и…

— А это не имеет значения! — перебил я — Пока ты должна мне две монеты, проклятье действует. А какие именно — без разницы.

— Но… А что за проклятье? — наконец решилась спросить девчонка

— М? В смысле? — продолжил я строить из себя дурачка

— Что оно делает? Что со мной будет?

— А! Ну, если честно то проклятье очень и очень страшное! — выдержав драматическую паузу, чтобы довести девчонку до нужной кондиции, я продолжил, самым страшным голосом, на который только был способен — Теперь каждый раз глядя на две золотые монеты, причём неважно, какие и в чьих руках, ты будешь вспоминать обо мне. Образ жуткого, жестокого меня, будет преследовать тебя до конца твоих дней. И пока ты не отдашь мне то что должна, ты не сможешь от него избавиться. А монеты я не возьму. МУ-ХА-ХА-ХА!

Закончив карикатурно смеяться, я откинулся на кресле, ожидая пока опешившая банщица придёт в себя. Ждать пришлось довольно долго — я даже успел немного поиграть с Туной в "Удержись на голове у лича, пока он тебя щекочет" когда раздалось её возмущённое "ЧТО?!".

Дальнейшее общение взяла на себя фея, вначале вещая с моей макушки, а потом, перебравшись мне на колени, где я стал её расчёсывать. Мной самим вскоре занялась отошедшая от шока банщица, и признаюсь честно — действовала она более чем умело. Настолько, что я тихо млел под её умелыми ручками — как бы пошло это не звучало — чего раньше со мной никогда не случалось. Впрочем, профессионалу я предоставился впервые — ни разу до этого я не бывал в парикмахерских и им подобных заведениях.

Закончив с расчёсыванием, девчушка попыталась было заплести мне косу, но я её остановил — не люблю я этого. Не знаю почему — не люблю и всё. Хоть и понимаю, что с косой мой образ может получиться более чем внушительным — мужские волосы в среднем более густые, чем у женщин. А уж мои так вообще редкость. И тем не менее, я отказываюсь, чем очень расстраиваю банщицу — по её разочарованному вздоху, даже без эмпатии феи можно понять насколько ей хотелось со поиграться с моей причёской.

— Ну хорошо, — вздохнул я глядя в её умоляющие глаза — в следующий раз я, возможно, позволю тебе поиздеваться над моей головой.

— Правда?!

— Правда?!

— Здесь слишком сильное эхо. — бормочу я неодобрительно глядя на фею

— А когда вы придёте ещё раз? — нетерпеливо спрашивает банщица

И куда только подевались её ненависть и страх перед ужасной и проклятой нежитью, а? Не то чтобы я возражал против хорошего отношения, но раньше как-то было… проще что ли? Хех, но раз она так этого хочет, пожалуй, устрою ей небольшой праздник. Или облом — смотря как посмотреть.

— Перед праздником. — говорю, и тут же продолжаю, не давая ей даже и слова вставить — И да, причёску нужно будет сделать именно для него — я собираюсь быть если и не в центре внимания, то уж точно не на его границе. Осилишь?

— Эм, я… Я постараюсь…

И пока девчушка пребывала в прострации, от свалившихся на неё перспектив, я принялся неспешно одеваться. Фея, несколько недоумевая от реакции банщицы, поспешила следом. Несколько раз она покрывалась было задать очевидный вопрос, но по какой-то причине одёргивала себя. Решилась она, только когда мы уже попрощались с Мадам, и вышли на улицу:

— Леон? А в чём смысл предстоящего праздника? Я как-то не задумывалась раньше, но он должен что-то значить для жителей столицы, я права? Так какой у них повод? Что они празднуют?

— Хех. — я на мгновение замер, не зная как правильно подобрать ответ, после чего решил говорить прямо — А хрен его знает, малышка. Я до этого ни разу не слышал о причинах этого мероприятия. Всегда только "Праздник" да "праздник". У него ведь даже названия нет! Что довольно символично: ни у столицы нет названия, ни у главного праздника. У Светлых с этим вообще какая-то тягомотина… но я отвлёкся. Проводят данный праздник раз в год, но точной даты у него нет. Лишь примерная, которая в основном измеряется по дате прошлогоднего праздника, плюс-минус несколько недель, хотя и тут бывают исключения. В общем, праздник проводиться тогда, когда его объявит городской совет.

— Вот как… — задумчиво протянула фея — А что касаемо твоего сета? В том смысле, что по твоим словам, бои